Толкование языков что это
Толкование языков что это
Урок 13. Истолкование языков
Центральная истина: Истолкование языков является сверхъестественным способом передачи через Дух смысла изречения на иных языках.
Наше исследование даров Святого Духа привело нас к концу этого списка — к дару истолкования языков.
Но разве Бог не может говорить с нами каким-то другим способом? Да, может, и Он это делает. У нас есть высказывания, которые не являются истолкованием языков; они являются проявлением дара пророчества. Все эти дары действуют верой, но для того, чтобы пророчествовать, нужно больше веры, чем для того, чтобы сделать высказывание на языках или дать истолкование языков, потому что у тех, кто проявляет эти дары, есть на кого опереться. Другими словами, человек с даром языков может опереться на того, у кого дар истолкования, и наоборот. Однако тому, у кого дар пророчества, нужно иметь достаточно веры, чтобы хотя бы просто начать говорить то, что он принял.
Истолкование — не перевод
Если тот, кто истолковывает, также используется в пророчестве, он может закончить истолкование и перейти на пророчество (я делаю это очень часто). Большинство людей, чутких в Духе, легко заметят разницу, потому что как только начинается пророчество, слова становятся более властными и имеют большее помазание. В пророчестве больше вдохновения и благословения.
Истолкование в личной молитвенной жизни
13 А потому, говорящий на [незнакомом] языке, молись о даре истолкования.
14 Ибо когда я молюсь на [незнакомом] языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода.
15 Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом.
27 Если кто говорит на [незнакомом] языке, [говорите] двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй.
28 Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу.
40 Только все должно быть благопристойно и чинно.
Согласно 13-му стиху, те, кто говорят на иных языках, должны молиться о даре истолкования. Павел наставляет нас ревновать об этом даре не потому, чтобы мы могли истолковывать на людях, но скорее, чтобы мы могли истолковывать для себя свои собственные молитвы, если Богу угодно. Если мы знаем, о чём мы молимся, то мы можем получить большое духовное назидание, а если Богу будет угодно использовать нас для публичного истолкования высказываний на языках, то это будет дополнительным благословением.
Я начал впервые истолковывать языки в своей личной молитвенной жизни. Однажды я молился, когда осознал, что говорю по-английски, и я знал, о чём я молился на языках. (Конечно, Бог знает, о чём мы молимся на языках, потому что мы говорим Ему, но иногда Он хочет, чтобы и мы знали, о чём мы молимся).
Однако необязательно, чтобы всё, что мы произносим на иных языках в личной молитве, становилось ясным для нашего ума, потому что Павел сказал: “Когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остаётся без плода” (1-е Кор. 14:14). Далее, мы говорим не себе; мы говорим Богу; Ему ясно, о чём мы молимся, и этого достаточно. “Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу, потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом” (1-е Кор. 14:2).
Так, мы видим, что в истолковании языков есть личная сторона, и это очень важно лично для нас. Также у этого дара есть и публичное проявление. Но не все мы будем использованы публично; только по желанию Господа.
Истолкование как публичное служение
Некоторые люди спрашивали: “Речь идёт о трёх посланиях?” Фактически мы нигде в Библии не увидим выражение “послания на языках”. Это просто фраза, которую создали для объяснения. Лучше было бы сказать “изречение на языках”. Тем не менее этот стих говорит о людях, а не о посланиях или высказываниях.
Павел не сказал точно, сколько людей может или не может говорить на языках. Он просто сказал, пусть говорят двое или трое, и то, пусть по очереди. Это значит, что они не должны говорить одновременно (для меня это значит, что человек может говорить более одного раза).
Я бы посоветовал любому собранию, если трое уже высказались публично на языках, то четвёртый пусть молчит, невзирая на то, как бы сильно Дух ни побуждал его. Если нужно сказать ещё что-то, то пусть это скажет один из тех, кто уже высказался. Это поддерживает хороший порядок.
Обратите внимание на то, что Павел сказал: “. пусть один истолковывает. ” В Писании нет ничего такого, что развенчало бы понятие о том, что один и тот же человек может и сделать изречение на языках и истолковать самого себя. Фактически один из тех, кто высказывается на языках публично, может истолковать высказывание, даже если будут и другие, способные истолковать. Павел учит нас, чтобы у нас не было соперничества в истолковании. Итак, нет ничего небиблейского в том, если кто-то сделает высказывание на языках и сам истолкует, если истолкователь при этом остается только один.
“Чинно и благопристойно”
Я бывал на таких служениях, где видел злоупотребление этими дарами, и я покидал их в растерянности. (Это были не мои служения, потому что на своих служениях я обычно указываю на ошибки и объясняю их людям, чтобы они не запутались).
Но это не означает, что на тех служениях действовал дьявол. Просто люди перепутали порядок. Если мы научимся ходить в Духе согласно Слову и следовать наставлению Павла: “только всё должно быть благопристойно и чинно” (ст. 40), то у нас не будет беспорядка на служениях.
Иногда нам просто нужен практический совет об этих проявлениях, чтобы служение было упорядоченным. Тогда даже наши гости поймут и будут под впечатлением от нашего порядка. Особенно важно: мы не оскорбим Духа Божьего. Библия говорит: “И не оскорбляйте Святого Духа Божия. ” (Ефес. 4:30). Иногда Его оскорбляли в некоторых церквях — оскорбляли тем, что Он хотел проявить Себя, а Ему не позволили, а также тем, как некоторые люди нарушали порядок! Когда кто-то говорит на языках, тот, кто обычно используем в даре истолкования, должен немедленно начинать прислушиваться к Духу, потому что Господь может захотеть использовать его в действии этого дара.
Иногда я ждал, пока кто-то истолкует, а они ждали меня. В то же время кто-то другой ждал ещё кого-то. Любой из нас мог истолковать высказывание на языках, но все мы потеряли его, потому что не были настроены на одну волну со Святым Духом. (Мы не можем что-то получить от Бога, если не настроены на Его волны).
По этой причине у нас иногда нет истолкования высказывания. Когда так получилось у меня, я сказал тому, кто говорил на языках: “Пожалуйста, повторите это ещё раз, а я истолкую”. Затем, когда он начал говорить, я вошел в Дух, и Бог дал мне истолкование.
Проявление духовных даров действительно нужно судить. (В конце концов мы судим не людей, делаем ли мы это на людях или с глазу на глаз). Мы не всегда можем принять суждение любого человека; но только тех, кто чувствительны к движению Святого Духа.
В завершение позвольте мне указать, что все эти девять духовных даров действуют верой. Они действуют не даром веры; а обычной общей верой. Также помните, что Библия говорит: “. всё возможно верующему” (Марк 9:23) — и если вы верите, вам всё возможно!
Текст наизусть: “А потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования.” (1-е Кор. 14:13).
Истолкование языков. Дары Духа Святого. Иные языки и истолкование
Истолкование языков, как и другие духовные дары, описанные в послании к Коринфянам, должны проявляться в Церкви Христа. Об этом проявлении Духа мне писать просто, так как Дух Святой обогатил меня даром истолкования.
Не перевод
Сначала о заблуждениях. Многие считают, что истолкование языков сродни переводу. То есть, что каждое слово имеет свой перевод. Мне Господь сразу показал, что это не так. Истолкование языков, это своего рода, пересказ того, что было произнесено, причем так, как истолкователю было это понятно. Что я хочу сказать.
В школе мы все писали диктант, изложение и сочинение. Диктант подразумевал ТОЧНУЮ передачу текста со всеми знаками. Сочинение давало возможность использовать любые выражения для описания какого-то процесса. А вот изложение подразумевало описание того, что человек слышал. Это должно было быть близким к тексту. И в классе из 30 работ сложно было найти одинаковые изложения.
То же и с истолкованием. Несколько человек могут истолковывать одно и то же говорение на языках. Но их истолкование не будет похоже одно на другое. Все, наверное, слышали «пугалку» противников говорения на зыках, в которой рассказывалось о том, что исследователи давали послушать речь на иных языках разным людям и получали разные истолкования.
Я не знаю, насколько это правдивая история. Но лично я, ещё до того, как получил и иные языки, и истолкование языков, решил для себя не участвовать в таких экспериментах.
Где использовать
Дар истолкования иных языков как бы «привязан» к говорению на языках. Мы помним, что говорение на языках происходит в двух случаях
– для назидания себя, когда я говорю себе и Богу, говорю тайны духом
– для назидания церкви при наличии истолкователя языков.
Дело в том, что дары, проявления Духа должны быть направлены на прославление Христа. А значит, публичное использование должно происходить в собраниях верующих с определенными ограничениями. Они описаны и для пророчеств и для языков.
Вы видите, что нет и намека на какое-то другое использование этих даров. Поэтому использование дара истолкования иначе вы будете делать на свой страх и риск, зная, что будете отвечать перед Богом.
Копирование
Когда я ревновал об этом даре, Бог научил меня некоторой мудрости. Написано, что «…действия различны…». Я хотел увидеть, как этот дар проявляется. В то время интернет не имел ещё такого развития как сегодня. Но я смог найти несколько примеров. Но что-то меня не устроило. У меня появилось нежелание продолжать эти поиски. Потом я понял почему. Мой разум хотел просто скопировать то, что я увижу у других. В нашем городе и рядом ни у кого не было этого дара.
Как получить дар истолкования иных языков
Я не скажу вам ничего нового, потому что получать, принимать надо ВЕРОЙ. Лично мой опыт был достаточно простой. Читая Слово, мне открылось место Писания.
А потому, говорящий на [незнакомом] языке, молись о даре истолкования. (1Кор.14:13)
Господь открыл мне, чтобы я молился о даре истолкования. Я не могу объяснить этого умом, но я знал, что этот дар есть у меня, предназначен для меня. А дальше я просто начал говорить то, что приходило ко мне. Далее было подтверждение от братьев и сестер, которые о чем-то молились, а потом Господь давал мне истолкование их молитв на языках, где говорилось о том, о чем они молились. Давались советы именно на те темы, которые их волновали.
Ревность
Желание обладать дарами должно исходить из воли Божьей – для назидания Церкви. Нельзя думать о себе, о своей выгоде, когда молимся о дарах.
Все ли истолкователи?
Как и в случае с другими дарами, приходится констатировать, что НЕ ВСЕ будут истолкователями. Дух Святой распределяет дары в собрании по Своей воле. Это убирает человеческую составляющую в служении. Не всегда то, что вам хочется – вы получите. Помните, что
мы Его творение, созданы на добрые дела, которые Он предназначил нам исполнять.
Не мы Его избрали, но Христос избрал нас и поставил нас, чтобы мы приносили плод. Его плод в Его саду, который для Него вырос из Его семени.
Цель – назидание Церкви
Есть Божье определение богатства. И одна из жемчужин – это дары Духа Святого. Слово говорит нам обогатиться ими. Это истинно небесное богатство. Не имеющее аналогов на земле. Именно поэтому проявление силы Божьей, Слова Божьего всегда вызывало трепет и страх у посторонних
Дар языков по Деяниям и 1 Кор. за апостольским богослужением
Дар языков (глоссолалия) впервые сообщен был апостолам, а может быть, и другим верующим, в день Пятидесятницы при сошествии на них Духа Святого. Этот дар проявился в какой-то особенно воодушевленной (чем-то напоминавшей речь человека в состоянии опьянения) речи (λαλεîν, άπο-φθέγγεσθαι) «о величиях Божиих» «на иных языках» (έτέραις γλώτταις), так что слушатели до 15 национальностей слышали из уст апостолов свое родное наречие (διάλεκτος). Дух Господень, обнимающий Собою человечество в его народах и языках и носящий в Себе силу объединения их, произвел во внутреннейших основах души мгновенное устранение наиболее разделяющих человечество национальных границ языка, символически предуказывая этим будущее благодатное единение человечества.
Подобный дар сообщался в апостольской Церкви неоднократно после крещения. Так, дар языков получили Корнилий и домашние его после крещения, ученики Иоанна Крестителя чрез руковозложение на них ап. Павла. Не незнаменательно, что наиболее сильный отзвук великого чуда Пятидесятницы мы находим в столь центральной и значительной языко-христианской Церкви, как Коринфская. В Коринфской Церкви этот чудесный дар получил самое широкое применение за богослужением. Он и обнаруживался, по-видимому, только за богослужебными собраниями, «в церквах».
Содержанием речи коринфских глоссолалов была молитва и преимущественно хвалебного, и какого-то таинственного характера. Язык, на котором говорил глоссолал, был непонятен присутствующим и, по-видимому, не вполне понятен и самому глоссолалу («хотя дух» его «молился» в то время, но «ум» оставался без плода), почему речь глоссолала нуждалась в истолковании, но истолкование его речи требовало тоже особого дара Духа Святого, которым далеко не всегда обладал глоссолал. Языкоговорение было вожделенным даром («желаю, чтобы вы все говорили языками»), назидавшим глоссолала, степень этого дара зависела от нравственной высоты обладателя, почему, например, ап. Павел обладал им более всех коринфян.
Различные понимания дара языков
Сущность и особенности дара языков
Как видим, все изложенные объяснения для дара языков допускают против себя возражения, но вместе с тем каждое из них имеет и то или другое серьезное основание в тексте Нового Завета.
Все эти объяснения соединимы друг с другом, и возможно, что каждое из них указывает действительную черту в этом необыкновенном явлении. Обращает на себя внимание разнообразие выражений самого ап. Павла относительно дара языков: «язык», «языки», «роды языков», «говорить языком» или «языками», «говорить слова на языке», «молиться языком», «иметь язык», «воспевать», «молиться», «благословлять», «благодарить духом», «духом говорить тайны», «говорить не людям, а Богу». Уже это показывает, что дар языков мог «бесконечно разнообразиться» в своих проявлениях. Чтобы правильно судить о характере этих проявлений, надо обратить внимание на место, какое отводит апостол этому дару среди других духовных дарований. В своей классификации таких дарований ап. Павел выделяет дар языков с даром истолкования их в особый разряд: располагая духовные дарования по степени пользы, которую они приносят не отдельному верующему, а всей Церкви, апостол на первом месте ставит дары ума (учительство, пророчество), на втором дары воли (чудотворения, пастырство) и на последнем – очевидно, в качестве проявлений чувства – дары языков. Следовательно, языкоговорение являлось выражением живого внутреннего движения и одушевления тех, которые впервые почувствовали себя свободными от осуждения и ощутили неизреченную радость, неизбежно связанную с первым (свежим) сознанием богосыновства. Это была ликующая радость новых отношений к Богу и людям, новой и полной свободы о Христе, искавшая себе необычайного, не связанного природной необходимостью, выражения. Здесь все дело было в этом внутреннем возбуждении: насколько оно было глубоко, видно из того, что оно было понятно только тому, кто чрез Духа Святого приходил во внутреннее соприкосновение с имевшим такие переживания, тому, кто имел способность истолкования. И этот последний разделял с первым его возбуждение, однако оно овладевало им не в такой степени, как первым, и он был в состоянии узнать божественный объект, которым вызвано было это возбуждение, и выразить эти чувства в ясных словах, перевести на понятный язык необычные формы их проявления. При такой глубине этого чувства естественно, что оно пользовалось для своего выражения всеми возможными для человека способами, выбирая между ними наиболее высокие и благородные. Язык – наиболее тонкий способ такого выражения. Но, как замечает грамматик Пселл, у каждого народа есть богопреданные имена, имеющие несказанную силу, которую они как бы теряют от перевода; таковы, например, еврейские имена Серафим, Херувим, Михаил, Гавриил. Древние приписывали чужеземным словам сверхъестественную силу. Язык – не случайное произведение народа, а создание его гения, носитель его идей. Переживаемое первыми христианами, очевидно, было выше и такого великого коллективного творения, как язык каждого народа, и нуждалось в идейном богатстве всех языков. Оно стояло выше и этого последнего. Блж. Феодорит под языками, на которых говорили глоссолалы, разумеет «некоторые мысленные языки, которыми Ангелы воспевают хвалы и песнопения Богу». Посему дар языков не непременно надо понимать как сплошную речь на иностранных языках; глоссолал мог заимствовать оттуда наиболее выразительные слова; на это, по-видимому, указывает выражение ап. Павла: «принял Духа усыновления, Которым взываем: Авва, Отче». То возбуждение, в котором находился глоссолал, могло и речи его на отечественном языке сообщать неясность, нуждавшуюся в истолковании. Речь его выходила из тех глубин души, которые не освещаются светом сознания, из «духа», а не «ума». Возможно, что эта речь дополнялась другими выражениями чувства, например вздохами, на что, может быть, указывают слова ап. Павла: «Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными». Сильное воодушевление могло призывать на помощь слову и звуки пения, так как музыка вообще сильнее слова выражает наши чувства. (Если так, то мы могли бы утешать себя мыслью, что не только содержание христианских молитв и песней, но и самый напев их вдохновлялся Духом Божиим и, конечно, сохранил печать Его до нынешнего времени).
Значение и достоинство дара языков
Одно с несомненностью можно сказать о даре языков, что с внутренней стороны, по душевному состоянию языкоговорение было состоянием особенной духовной, глубокой молитвы. В этом состоянии человек говорил непосредственно Богу, с Богом, проникал в тайны. Это было состояние религиозного экстаза, за доступность которого ему ап. Павел горячо благодарит Бога. С внешней стороны оно было настолько величественным явлением, вполне достойным Духа Божия, что для самых неверующих было знамением, показывавшим воочию присутствие Самого Божества в собраниях христианских. Это было состояние самого высокого душевного подъема. Особенно величественно в этом явлении было то, что несмотря на всю силу чувства, охватывавшего тогда человека, он не терял власти над собою, мог сдерживать и регулировать внешние проявления этого состояния, – молчать, пока говорил другой, ожидая своей очереди. «И духи пророческие повинуются пророкам», свидетельствует ап. Павел. Настолько это состояние стояло выше какой-либо нервно-физиологической почвы.
И все же ап. Павел ставит дар языков ниже пророчества. В даре языков было что-то как бы стихийное, отвечавшее той ступени развития, на которой стояло тогдашнее человечество. В этом даре было нечто общее с теми примитивными формами пророчествования, которые оно приняло, например, у Саула, и которое, в свою очередь, по внешним формам своим напоминало мантику язычества. Ап. Павел, своим противопоставлением языкоговорения пророчеству, лишает почвы наклонность к энтузиастическим эксцессам и помрачению ясного христианского сознания, как они стали заявлять себя в Коринфе. Он закрывает пред Церковью дорогу, на которую впоследствии вступили гностики, дорогу к вырождению этого дара в оргиазм и магию. Через присоединение истолкования языкоговорение, подобно пророчеству, получало назидательную силу для всех. Во времена св. Иринея ( 202 г.) языкоговорение хотя сохраняется, но видимо переходит в пророчество. По крайней мере, отличительную у ап. Павла функцию пророка «открывать тайны» св. Ириней приписывает глоссолалу: «мы слышали многих братьев в церкви, которые имели пророческие дарования и через Духа говорили разными языками и для общей пользы выводили наружу сокровенное в людях и изъясняли таинства Божии».
Следы языкоговорения в древнем и теперешнем богослужении
Тем не менее, как выражение глубокого, потрясающего религиозного чувства, дар языков не мог не оказать большого и прочного влияния на христианское богослужение. Он создавал то благодатное дыхание, которое сохранилось за этим богослужением, и когда прекратился этот дар, сохранилось, отлившись в другие формы. В позднейшем и даже современном богослужении можно указать некоторые частности, которые являются следами древнего языкоговорения на богослужении. Из языкоговорения можно производить, например, древний литургийный возглас «Мараната», положенный при евхаристии в «Учении 12 апостолов» и приводимый, должно быть, из богослужебной практики ап. Павлом. Этот возглас – сирийское слово, означающее «Господь наш пришел» (пророческое прошедшее) или «прииди»: Map – Господь, ан или ана – наш, шла – пришел, или «та» – приди. Таким образом, возглас выражает напряженное ожидание близкого пришествия Христова у первых христиан. Экзегеты безуспешно стараются объяснить сирийский язык этого возгласа;
Вот эти объяснения: ап. Павел хотел арамейское противопоставить еллинской гордости мудростью и красноречием (св. Иоанн Златоуст, блж. Феофилакт); усилить свою угрозу или намекнуть на своих юдаистических противников в Коринфе (Гофман, Гейнрици); удостоверить подлинность послания, написав это слово своею рукою (Бильрот, Рюккерт); это почему-нибудь памятное слово из посещения ап. Павлом Коринфа или пароль христиан (Эвальд); это был штемпель ап. Павла на послании, впоследствии списывавшийся греч. буквами (Годэ).
Но при предположении, что он вышел из уст глоссолала на богослужении, эта странность объясняется естественно. – Уже св. Иоанн Златоуст ищет только следов глоссолалии в богослужении своего времени: «А теперь у нас одни только знаки тогдашних дарований. И теперь мы говорим двое или трое и порознь, и, когда один умолкает, начинает другой; но все это только знаки и памятники прежнего. Посему-то, когда мы начинаем говорить, народ отвечает: Духови твоему, выражая этим, что в древности говорили так не по собственной мудрости, но по внушению Духа».
Остатками языкоговорения, должно быть, являются такие отрывочные слова в древнем песненном последовании, как «Вселенную, Аллилуия», равно как в нынешнем богослужении некоторая бессвязность и отрывочность (и связанная с ними таинственность) возгласов на важнейшей части литургии («каноне» ее) и при окончании вечерни и утрени. Такого же характера возглас «Премудрость», указывающий на важность не тех молитв и песней, пред которыми он произносится, а самого момента церковной службы (например, входа).
Возможно, что вековым отголоском глоссолалии были в прежнем греко-славянском богослужении так называемые попевки, или прибавление к тексту песнопения, на особенно торжественных местах, посторонних слогов, – обычай, сохранившийся до XVI в. В древнейшем из русских уставов Моск. Типогр. библ. XI—XII в. на степенных воскресной утрени, заменявших тогда нынешний полиелей, полагается аллилуиа с такими по-певками: «аленелуиа аленеве еневене луиа аленеве еневе невеневе еневе енелуиа». В Часослове краковского издания 1491 г. на припевах предначинательного псалма вечерни Слава Ти Господи положены такие попевки: «Слава Ти Господи анене наана неанене нааа инане сотворившему вся». Следом глоссолалии является также употребление на богослужении, и тоже в важнейшие его моменты, древнееврейских и греческих слов: аллилуиа, аминь, Кирие елеисон. В глоссолалии же имеет свое основание стремление к созданию особого богослужебного языка: в римо-католичестве это законное стремление, исходящее из убеждения, что с Богом беседовать нужно на особом, ангельском языке, доведено до крайности, но оно не чуждо и всем Православным Церквам: греческий богослужебный язык (итатический) едва ли когда-либо был разговорным (как показывает этатическая форма его в древнейших латинских транскрипциях), как и богослужебный славянский.
Дар языков представляется в Новом Завете таким чудесным, величественным и умилительно-потрясающим явлением, что его нельзя никак признавать явлениемодного порядка с языкоговорением русских и заграничных сектантов (хлыстов, малеванцев, ирвингиан, мормонов), состоящим в совершенно бессмысленном сочетании слогов и слов (например: «рентре фенте ренте финтрифунт», «тррр, тлим, тлим, дзе». – Коновалов Д. Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве // Бог. Вест, 1908,4,738,744) и представляющим чисто нервное явление, сопровождающееся конвульсиями (тамже, 10,200; 4,754), кружением (4:734,755), нервным смехом и плачем (4,753). На нервной же почве может появиться у некоторых лиц речь на иностранном языке, когда-либо услышанная ими и воспринятая бессознательно. То и другое явление знакомы были и древним христианам, но резко обособлялись ими от дара языков, сообщаемого Духом Святым; они объяснялись воздействием на человека со стороны злых духов. Евсевий приводит рассказ древнего историка о языкоговорении монтанистов. «Некто, по имени Монтан, сказывают, из числа вновь уверовавших, от чрезмерного желания первенства, подвергся влиянию противника и вдруг, пришедши в состояние одержимого и исступленного, начал говорить и издавать странные звуки (λαλεîν κα? ξενοφωνεîν), т. е. пророчествовал вопреки обычаю, издревле преданному и преемственно сохраняющемуся в Церкви… Он (диавол) даже воздвиг каких-то двух женщин и исполнил их лживым духом, так что и они, подобно вышеупомянутому Монтану, говорили бессмысленно, неуместно и странно» (Евсевий. Церковная история. V, 16). По рассказу блж. Иеронима, один франкский чиновник, с детства подпавший под власть демона, в присутствии св. Илариона заговорил, «едва касаясь ногами земли и чрезвычайно покраснев», на незнакомых ему Сирском и греческом языках с совершенно правильным произношением (Жизнь св. Илариона, гл. 22). У сектантов русских и заграничных не наблюдалось говорения на незнакомых иностранных языках, а только произнесение бессмысленных звуков.