То что воплотилось в явлении пушкина это что то невообразимо огромное
евообразимо огромное, какая то и в самом деле сверх историческая сила, данная моей прекрасной, моеймногострадальной Родинев утешение, ободрение и поучение, знак высокого жребия, положенный на ее чело.
Одним из знаковых событий русской истории является Полтавская битва 1709 года. Тогда, в самом начале 18 века – так же как и во время Отечественной войны 1812 года, и в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) – вопрос стоял остро: суждено государству российскому существовать или нет. Победа русской армии под командованием Петра Великого дала однозначный положительный ответ.
Родился 23 октября 1932 г. в деревне Тимонихе Вологодской области в крестьянской семье.
Учился в сельской школе. До службы в армии (1952—1955 гг.) успел освоить несколько специальностей: столяр, плотник, моторист, электромонтёр. После демобилизации работал на заводе в Перми, потом переехал в Вологду и стал сотрудничать в газете «Коммунар»: в ней публиковались его стихи и рассказы.
В 1959 г. Белов поступил в Литературный институт. Знакомство с лицом современного города заставило его по-новому увидеть крестьянский мир — как органичное целое, противостоящее «опрокинутой» городской жизни. Первым произведением Белова, обратившим на себя внимание критики, стала повесть «Деревня Бердяйка» (1961 г.). А принёсшая автору широкую известность повесть «Привычное дело» (1966 г.) явилась одним из наиболее ярких произведений так называемой деревенской прозы. Контраст комического начала повести (разговор находящегося в подпитии главного героя Ивана Африкановича со своим мерином) и финала (сцена у могилы Катерины) подчёркивает трагичность крестьянских судеб в XX столетии.
В изображении героев и языке Белов наследует традиции русской классики — от И. С. Тургенева до И. А. Бунина. Вместе с тем в его прозе отчётливо ощутимо влияние устного народного творчества. Так, повесть «Плотницкие рассказы» (1968 г.) и «Бухтины вологодские» (первая бухтина появилась в 1969 г., а последние — в 1996 г.) обнаруживают родство с небылицами, прибаутками, сказом. Среди наиболее заметных произведений Белова, знакомящих с вековой крестьянской культурой, — «Лад. Очерки о народной эстетике» (1979 г.).
Отрицательные, представляющие опасность для нравственного здоровья личности стороны современной городской жизни писатель рисует в сопоставлении их с патриархальным деревенским укладом (цикл рассказов «Воспитание по доктору Споку», 1968—1978 гг., и вызвавший много споров роман «Всё впереди», 1986 г.).
Главной художественной задачей на долгие годы стало для Белова воссоздание истории коллективизации, столкновения власти и крестьянства на рубеже 20—30-х гг. XX в. (романы-хроники «Кануны», 1976 г.; «Год великого перелома», 1989 г.; «Час шестой», 1998 г.). Стремление повлиять на ход современной истории выразилось в публицистике, пропаганде наследия самобытного религиозного философа И. А. Ильина, а также в общественной деятельности.
В 1989 г. Белова избрали народным депутатом СССР, в 1990—1991 гг. он был членом Верховного Совета СССР. Писатель постоянно живёт в Вологде и часто бывает в родной деревне.
Да ведают потомки православных. 1
Дело, конечно, не в соображениях внешнего престижа, не в праздничной пальбе и юбилейных кликах. Какими мы придем к двухсотлетней годовщине человека, который всегда был для нас воплощением правды, красоты, величия и надежды?
«Пушкин. это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».
Появились предвидения: в близком будущем статус Пушкина изменится. «Пушкинистика в условиях советского общества. занималась высшими ценностями. Изменение культурной ситуации с неизбежностью должно привести к резкому спаду массового интереса к Пушкину и к кризису пушкинистики как таковой» (О.Проскурин).
Что касается самого прогноза, то, как говорится, посмотрим. А вот постановка вопроса более чем справедлива: «спад» интереса к Пушкину и «кризис пушкинистики как таковой» должны говорить о духовном упадке в обществе.
Два месяца назад, уже закаленный, кажется, ежедневным чтением нашей свободной печати, я от одной-единственной фразы вздрогнул.
Завершая центральную главу большой, на три газетных номера, статьи, полной жестоких истин и горьких размышлений о судьбе России, писатель Борис Васильев говорит:
«Приходится с глубокой горечью признать, что духовная мощь России погибла» («Известия», 14 июня 1990 года).
Какой кризис веры должен произойти, чтобы родились слова: «духовная мощь России погибла»!
Что касается пушкиноведения, то оно, бесспорно, переживает кризис, и притом уже давно, с 60-х годов. Но отнюдь не «как таковое».
Запись эта принадлежит графу М.А.Корфу, не питавшему особой симпатии к своему лицейскому однокашнику.
Так вот, если, образно говоря, из этих двух пересказов предпочесть второй, то это и будет точка, опершись на которую можно при желании перевернуть представление о Пушкине с ног на голову. Формула, записанная Корфом, «Стал бы в ряды мятежников», идеально подходила советскому пушкиноведению, как нельзя более отвечала совершившемуся в 30-е годы подключению Пушкина к идеологической системе, для которой путь Пушкина от «первого этапа русского освободительного движения», от декабристов к большевикам, выглядел едва ли не более коротким, чем его путь к декабристам. Возникло выражение «наш Пушкин». «Наш Пушкин» означало: наш, советский поэт; сразу за Пушкиным шел Маяковский.
С середины 70-х годов меня просто-таки преследовал «Борис Годунов»; в начале 80-х к нему присоединился «Пир во время чумы». И вот мы сегодня находимся внутри этих трагедий.
Много говорят о правах человека. Не боюсь сказать: слишком много. Забывается одна тонкость.
Без России миру не быть. Это не мессианство, это просто служение человечеству. Оно, может быть, подобно служению юродивого, истязающего себя веригами.
2) См. «Да ведают потомки православных».
3) См. «Под небом голубым», «Поэт и толпа».