Тип сознания при котором абонент видит и слышит только то что хочет
Феномен Баадера-Майнхофа: если вы что-то узнали, то вероятнее всего, скоро опять об этом услышите
Вы, возможно, слышали о феномене Баадера-Майнхофа раньше. Возможно даже, вы слышали об этом совсем недавно. Если нет, то, скорее всего, очень скоро снова услышите. Феномен Баадера-Майнхоф заключается в том, что услышав или узнав единожды что-то вам неизвестное, вы очень скоро снова наталкиваетесь на ту же информацию, которая была в общем доступе и до этого, однако до вас не доходила. И часто не единожды. Фраза, «так странно, я совсем недавно слышал об этом», собственно, определяет наличие феномена.
Большинство людей сталкиваются с этим феноменом по крайней мере несколько раз в жизни, тогда как другие сталкиваются с этим настолько регулярно, что уже ждут повторных поступлений новой информации. Но какова причина феномена? Есть ли какой-то скрытый смысл за феноменом Баадера-Майнхофа?
Явление имеет некоторое сходство с синхронностью, что является переживанием многих совпадений. Вроде того, как стоит вам подумать о том, где тот или иной человек, или что надо бы ему позвонить, как от него раздаётся звонок. Оба этих явления вызывает чувство лёгкого удивления, и заставляет задуматься над тем, какова вероятность такого совпадения. В обоих случаях часто вспоминается судьба, когда кажется, существует механизм, определяющий что должно произойти. как будто мы наблюдаем кость домино, которой суждено упасть в ряду событий, находящихся вне нашего контроля.
Несмотря на убеждение науки, что мы сами вызываем частые совпадения, что-то подсказывает, что такое объяснение будет недостаточным. Наш опыт показывает, что частое столкновение с ранее неизвестной информацией происходит слишком точно и часто, чтобы объясняться вот так просто. Но наблюдение само по себе крайне несовершенно, и нельзя ему полностью доверять.
Причина в том, что наш разум находится в плену готовых установок в отношении паттернов (pattern здесь: тенденция; прим. mixednews.ru). Наш мозг является превосходным инструментом распознавания паттернов, эта особенность очень полезна для обучения, но также ведёт к тому, что мозг придаёт важное значение малозначимым событиям. Учитывая ту бомбардировку из имён, слов и идей, которым человек подвергается ежедневно, неудивительно, что иногда мы сталкиваемся с той же информацией снова в течение короткого времени. Когда происходит случайное совпадение, мозг уделяет этому повышенное внимание, потому что два случая уже составляют начало некой последовательности. Мы не замечаем сотни тысяч обрывков информации, которая больше не повторяется, потому что они не выстраиваются в определённую последовательность. Свойство игнорировать «неинтересующие» данные является примером избирательного внимания.
На самом деле совпадения являются свойством восприятия. Люди склонны недооценивать вероятность совпадения событий, поэтому наши ожидания расходятся с реальностью. А несовпадающие события не привлекают наше внимание, потому что совпадения являются тенденцией, и мозг сподвигает нас к более внимательному отбору паттернов… и следовательно более высокой их ценности для мозга, нежели события несовпадающие. Короче говоря, паттерны являются в некотором роде привычкой восприятия.
Но когда мы слышим имя или факт, о котором слышали буквально вчера, то нам кажется что это нечто большее, чем просто совпадение. Это происходит потому, что феномен усиливает эффект новизны, когнитивное искажение, которое усиливает важность предыдущего наблюдения. Это в свою очередь увеличивает будущую внимательность относительно определённого факта, когда мы снова столкнёмся с ним в скором времени.
Почему феномен получил такое название точно неизвестно. Возможно кто-то изучал немецкие группировки городских партизан, в частности «Красные бригады» Баадера-Майнхофа, и затем через короткое время снова о них услышал.
Но как бы ни назывался феномен, можно сказать с уверенностью, что феномен Баадер-Майнхоф своей магией и таинственностью разбавляет косную и скучную науку, и её зловещую когорту: факты. И если вы никогда не слышали об этом феномене раньше, ждите следующего о нём упоминания в течение следующих нескольких дней.
Иллюзия объективности: почему мы замечаем только то, что хотим
Каждый человек верит в свою объективность. Нам кажется, что мы достаточно наблюдательны, чтобы найти все доказательства против теории, которой мы придерживаемся — а раз этих доказательств недостаточно, то теория верна. Но что если мозг фильтрует любую — даже зрительную — информацию в соответствии с нашими убеждениями? Можем ли мы оставаться беспристрастными, или даже наша нейробиология противоречит этому? Журналист Том Вандербильт рассуждает о парадоксах восприятия в статье на сайте Nautil.us, вот его основные тезисы.
Палмер Филд, Принстон, 1951 год. Традиционный осенний матч по американскому футболу: непобедимые принстонские «Тайгерс», с их знаменитым тейлбеком Диком Казмайером, против команды Дартмута. В игре со множеством пенальти Принстону удалось одержать победу над «Биг Грин», но цена ее была высока: около дюжины игроков получили травмы, а сам Казмайер закончил матч со сломанным носом и сотрясением. Как мягко выразились «The New York Times», это была «грубая игра, приведшая ко взаимным обвинениям со стороны двух команд». Каждая утверждала, что соперники играли грязно.
Эта история появилась не только на страницах спортивных изданий, но и в «Журнале аномальной и социальной психологии». Вскоре после этого происшествия психологи Альберт Хэсторф и Хэдли Кэнтрил провели опрос среди студентов, показав им видеозапись матча. Они должны были решить, кто из соперников начал грязную игру. Но мнения испытуемых по поводу игры той или иной команды оказались невероятно предвзятыми, и исследователи пришли к неожиданному выводу: «данные свидетельствуют о том, что нет никакого отдельного явления «игры», существующей вне сознаний конкретных людей». Каждый увидел ту игру, которую хотел увидеть. Но как? Возможно, они оказались примером того, о чем говорил отец «когнитивного диссонанса» Леон Фестингер: «Люди воспринимают и интерпретируют информацию так, чтобы она удовлетворяла их собственным убеждениям».
Когда студенты смотрели и анализировали запись матча, они вели себя словно дети, увидевшие знаменитую иллюзию «утка-кролик». Если картинку показывали в пасхальное Воскресенье, дети чаще видели кролика, хотя в любое другое воскресенье большинство видело утку. Сама картинка может интерпретироваться двояко, и «переключение» с одного образа на другой требует усилий.
В эксперименте Элисон Гопник и ее коллег ни один ребенок в группе от 3 до 5 лет не смог самостоятельно переключиться с одного изображения на другое (им показывали иллюзию «вазы-лица»). В группе детей постарше, но все еще «наивных», переключение сделала треть. Почти всем остальным это удавалось, когда им намекали на двойственность изображения. Интересно, что дети, сумевшие распознать оба изображения, также лучше справились с заданием на «теорию разума» — способность осознавать субъективность своего восприятия по отношению к внешнему миру (например, детям показывали коробку цветных мелков, внутри которой на самом деле были свечи, а затем просили предположить, что подумает о содержимом коробки другой ребенок, увидевший ее).
Даже если вы сами не можете поначалу увидеть и утку, и кролика, не стоит расстраиваться: в любых подобным исследованиях обнаруживаются взрослые «вероятно обладающие более сложными репрезентативными способностями», неспособные «переключиться». Также нет единственно верной трактовки изображения: хоть и есть некоторая тенденция видеть кроликов, утиных людей тоже полно.
В какой-то момент все могут увидеть утку-кролика, но есть одна вещь, на которую неспособен никто: как бы вы ни старались, вы не сможете увидеть и утку, и кролика одновременно.
Я спросил Лизу Фельдман Барретт, главу Лаборатории интердисциплинарных аффективных наук Северо-Восточного Университета в Бостоне, не живем ли мы в некоем метафорическом утино-кроличьем мире. Ее ответ был краток: «Думаю, даже не в метафорическом». Наш мозг устроен таким образом, что внутренних связей между нейронами гораздо больше, чем тех, по которым сенсорная информация поступает извне. «Мозг сам снабжает неполную картину нужными подробностями», — говорит она, — «чтобы придать конкретный смысл неоднозначным сенсорным данным».
Лиза Фельдман Барретт называет мозг «генератором помех». В соответствии с набирающей популярность гипотезой «прогнозирующего кодирования», восприятие генерируется нашим собственным мозгом и лишь корректируется внешней информацией. В противном случае ему пришлось бы обрабатывать слишком много данных. «Это нерационально», — говорит она, — «мозгу нужны обходные пути». Поэтому он постоянно прогнозирует. Когда «поступающая сенсорная информация не соответствует прогнозу, приходится менять либо прогноз, либо саму информацию».
Подобная связь между внешней сенсорной информацией и внутренними убеждениями и прогнозами давно интересует ученых. В ходе исследования, опубликованного в «Neuropsychologia», испытуемых просили решить, верно ли утверждение о связи цвета и объекта (например, “банан желтый”). При этом в их мозге активировались те же области, что и при обычном различении цветов. Для мозга не было никакой разницы, видит ли его обладатель реальный желтый цвет или думает о желтом банане. Такое «повторное восприятие» сходно с механизмом воспоминания (правда, исследователи отмечают «различную природу восприятия и воспроизведения знаний»).
Информация из внешнего мира поступает к нам через узкое окно восприятия и формирует наши убеждения. Но затем эти убеждения действуют подобно линзе, фокусирующейся на том, что им нужно увидеть. В прошлом году в Лаборатории психологии Нью-Йоркского университета группе людей была показана 45-секундная запись жестокой драки между полицейским и невооруженным лицом. Было неочевидно, корректно ли вел себя полицейский по отношению к человеку, которого он пытался скрутить. Перед показом участников исследования спросили, насколько они отождествляют себя с полицейскими в целом. После просмотра, в ходе которого отслеживались движения глаз испытуемых, они должны были решить, кто из дерущихся неправ. Естественно, строже осудили действия полицейского те, кто был менее расположен к нему изначально. Но так было только в том случае, если они дольше смотрели на него. Решение тех, кто смотрел на него меньше, никак не зависело от их изначального отношения к полицейским.
Но что влияет на подобную оценку ситуации? Сложно сказать наверняка. Во множестве исследований у испытуемых возникает характерный нейронный ответ при виде изображения человека одной с ними расы. Но что будет, если сказать, что люди на фотографиях — некая «команда», к которой принадлежит испытуемый? «Примерно первые 100 миллисекунд мы решаем проблему кролика-утки», говорит Джей Ван Бэйвел, профессор психологии в Нью-Йоркском университете. Кого вы видите — члена своей команды или человека другой расы? Исследование Ван Бэйвела обнаружило положительную нейронную активность в ответ на изображения «членов команды», в то время как расовая характеристика становится абсолютно незначимой (как и в случае с уткой-кроликом, мы способны лишь на одну интерпретацию в конкретный момент времени).
© Tim O’Brien
Впрочем, приняв то или иное решение, мы будем упрямо на нем настаивать. Отдав долг уважения утке-кролику, Балсетис с коллегами провели эксперимент, в ходе которого группе людей показывали изображения «морских животных» и «домашнего скота». Испытуемые должны были выбрать, которое из двух представлено на картинке: за каждый ответ они либо набирали баллы, либо теряли (примечание: одни получали баллы за «морских животных» и теряли за «домашний скот», другие — наоборот). Закончив игру с положительным счетом, они получали в награду упаковку мармелада. Если счет был отрицательным, им доставалась «банка жидкой консервированной фасоли». Решающий момент наступал в конце, когда испытуемые видели смутное изображение то ли лошади, то ли тюленя (тюленя было немного сложнее разглядеть). Чтобы не давиться злосчастной фасолью, им нужно было распознать то изображение, за которое они бы набрали очки. И большинству это удалось. Но что если они видели оба изображения и сообщили лишь о том, которое должно было принести им выигрыш? Эксперимент повторили с новыми участниками, но на этот раз отслеживались движения их глаз. Те, кому нужно было найти больше «домашнего скота» чаще смотрели на кнопку «домашний скот» (после ее нажатия ответ был бы засчитан и они перешли бы к следующему вопросу), и наоборот. Взгляд, брошенный на кнопку «правильного» (по их мнению) ответа выдавал их намерения безо всяких расчетов мозговой активности. В первую очередь выбор делало их зрение.
Даже если в эксперименте имитировалась компьютерная ошибка и испытуемым говорили: «извините, на самом деле это “морские животные” спасли бы вас от жидкой фасоли», большинство все равно настаивало на своей изначальной интерпретации изображения — даже в свете новой мотивации. «Они неспособны посмотреть по-другому на изображение, уже закрепившееся в их сознании,» — говорит Балсетис. — «потому что если наделить неоднозначное явление конкретным смыслом, оно перестает быть неоднозначным».
Недавнее исследование Кары Федермайер показывает, что нечто подобное происходит при формировании воспоминаний. В нем рассматривалось ошибочное представление о программе политического кандидата — как в том случае, когда большинство людей полагали, что Майкл Дукакис, а не Джордж Буш собирается стать «президентом-просветителем». Исследования активности мозга испытуемых при помощи ЭЭГ обнаружили, что сигналы ложных и корректных воспоминаний практически совпадают. Личная версия произошедшего настолько закрепилась в сознании испытуемых, что стала правдой.
Подобное «закрепление» может происходить и неосознанно. В ходе опубликованного в «Pediatrics» исследования более 1700 родителей в США получили для ознакомления брошюры одной из четырех кампаний, призванных развеять мифы об опасности жидкой коревой вакцины. По результатам исследования ни одна из кампаний никак не повлияла на решение родителей делать прививку. Да, изначальные противники вакцины слегка усомнились в том, что она вызывает аутизм. Но вместе они еще сильнее убедились в том, что делать ЖКВ нельзя. Изображения опухших и покрытых сыпью детей лишь укрепили веру родителей в ее опасные побочные эффекты.
Пока неясно, как именно происходит это закрепление, и почему человек может внезапно передумать и переключиться с утки на кролика. Споры о том, как происходит переключение, ведутся уже давно и продолжаются по сей день. Одни доводы говорят в пользу того, что это «восходящий» процесс: нейроны, сообщающие, что перед вами утка, утомляются или «насыщаются», уступая место новой информации — о кролике.
Другой возможный механизм — «нисходящий» — предполагает, переключение происходит в выcших отделах мозга: если мы уже знаем что-то, то мы будем ожидать и всячески искать это. Если сказать человеку, чтобы он не пытался переключиться, то он скорее всего не будет это делать — в отличие от человека, которого попросят переключиться как можно быстрее.
Юрген Кормайер с коллегами из Института новейших исследований в области психологии и психического здоровья во Фрайбурге, Германия, предложил гибридную модель, совмещающую оба механизма. Как Корнмайер сообщил мне, даже в самом раннем возрасте активность глаз и визуальные системы влияют на «нисходящие» процессы, так что нельзя сказать, что информация воспринимается односторонне. Он предполагает, что даже если мы не заметили утку или кролика, наш мозг подсознательно распознал оба образа, но счел один ненадежным и не стал сообщать нам о нем. И тогда получается, что ваш собственный мозг в курсе происходящего, но сами вы так и остались в дураках.
Тип сознания при котором абонент видит и слышит только то что хочет
N3T-AЯT запись закреплена
Феномен Баадера-Майнхоф (Baader-Meinhof phenomenon; frequency illusion/частотная иллюзия) — искажение человеческого мышления, заключающееся в том, что после того, как человек приобрел некую новую информацию, она, как ему кажется, начинает появляться повсюду.
Название феномена придумал комментатор дискуссионной площадки St. Paul Pioneer Press в 1994 году, услышавший имя двух одних и тех же ультралевых немецких террористов в течение 24 часов. Позднее его исследовал профессор Стэнфордского университета Арнольд Цвики.
Иллюзия заключается в том, что, после того, как человек услышал о какой-либо новой вещи или идее, начинает казаться, что она появляется везде, чаще, чем это, казалось бы, должно быть. Происходит из-за того, что после того, как человек узнал о чем-то новом, его сознание начинает следить за упоминаниями, в результате чего вы замечаете это везде, где оно есть. Каждое появление вещи лишь закрепляет уверенность сознания в том, что она стала появляться повсюду.
Феномен Баадера-Майнхофа: если вы что-то узнали, то вероятнее всего, скоро опять об этом услышите
Вы, возможно, слышали о феномене Баадера-Майнхофа раньше. Возможно даже, вы слышали об этом совсем недавно. Если нет, то, скорее всего, очень скоро снова услышите. Феномен Баадера-Майнхоф заключается в том, что услышав или узнав единожды что-то вам неизвестное, вы очень скоро снова наталкиваетесь на ту же информацию, которая была в общем доступе и до этого, однако до вас не доходила. И часто не единожды. Фраза, «так странно, я совсем недавно слышал об этом», собственно, определяет наличие феномена.
Большинство людей сталкиваются с этим феноменом по крайней мере несколько раз в жизни, тогда как другие сталкиваются с этим настолько регулярно, что уже ждут повторных поступлений новой информации. Но какова причина феномена? Есть ли какой-то скрытый смысл за феноменом Баадера-Майнхофа?
Явление имеет некоторое сходство с синхронностью, что является переживанием многих совпадений. Вроде того, как стоит вам подумать о том, где тот или иной человек, или что надо бы ему позвонить, как от него раздаётся звонок. Оба этих явления вызывает чувство лёгкого удивления, и заставляет задуматься над тем, какова вероятность такого совпадения. В обоих случаях часто вспоминается судьба, когда кажется, существует механизм, определяющий что должно произойти. как будто мы наблюдаем кость домино, которой суждено упасть в ряду событий, находящихся вне нашего контроля.
Несмотря на убеждение науки, что мы сами вызываем частые совпадения, что-то подсказывает, что такое объяснение будет недостаточным. Наш опыт показывает, что частое столкновение с ранее неизвестной информацией происходит слишком точно и часто, чтобы объясняться вот так просто. Но наблюдение само по себе крайне несовершенно, и нельзя ему полностью доверять.
Причина в том, что наш разум находится в плену готовых установок в отношении паттернов (pattern здесь: тенденция; прим. mixednews.ru). Наш мозг является превосходным инструментом распознавания паттернов, эта особенность очень полезна для обучения, но также ведёт к тому, что мозг придаёт важное значение малозначимым событиям. Учитывая ту бомбардировку из имён, слов и идей, которым человек подвергается ежедневно, неудивительно, что иногда мы сталкиваемся с той же информацией снова в течение короткого времени. Когда происходит случайное совпадение, мозг уделяет этому повышенное внимание, потому что два случая уже составляют начало некой последовательности. Мы не замечаем сотни тысяч обрывков информации, которая больше не повторяется, потому что они не выстраиваются в определённую последовательность. Свойство игнорировать «неинтересующие» данные является примером избирательного внимания.
На самом деле совпадения являются свойством восприятия. Люди склонны недооценивать вероятность совпадения событий, поэтому наши ожидания расходятся с реальностью. А несовпадающие события не привлекают наше внимание, потому что совпадения являются тенденцией, и мозг сподвигает нас к более внимательному отбору паттернов… и следовательно более высокой их ценности для мозга, нежели события несовпадающие. Короче говоря, паттерны являются в некотором роде привычкой восприятия.
Но когда мы слышим имя или факт, о котором слышали буквально вчера, то нам кажется что это нечто большее, чем просто совпадение. Это происходит потому, что феномен усиливает эффект новизны, когнитивное искажение, которое усиливает важность предыдущего наблюдения. Это в свою очередь увеличивает будущую внимательность относительно определённого факта, когда мы снова столкнёмся с ним в скором времени.
Почему феномен получил такое название точно неизвестно. Возможно кто-то изучал немецкие группировки городских партизан, в частности «Красные бригады» Баадера-Майнхофа, и затем через короткое время снова о них услышал.
Но как бы ни назывался феномен, можно сказать с уверенностью, что феномен Баадер-Майнхоф своей магией и таинственностью разбавляет косную и скучную науку, и её зловещую когорту: факты. И если вы никогда не слышали об этом феномене раньше, ждите следующего о нём упоминания в течение следующих нескольких дней.
Случалось ли с вами такое, что впервые узнаете о какой-то книге, и спустя уже некоторое время это название начинает вас, скажем так, преследовать? Точнее оно попадается вам на глаза в виде различной информации или о сюжете данного произведения, или о биографии ее автора, хоть вы этого ничуть не желали знать? Практическая психология называет такое явление, встречающееся в жизни каждого, как феномен Баадера-Майнхофа. Стоит отметить, что личности, в честь которой был назван такой синдром, не имеют ни малейшего отношения к психологической науке. Рассмотрим более детально данный феномен Майнхофа.
Эффект Баадера-Майнхофа: природа возникновения:
Многие психологические источники описывают этот феномен как ощущение, возникающее, когда индивид начинает обращать внимание на то, что ранее было ему неизвестным. Он сталкивается с новой информацией при различных условиях, которые, зачастую, не имеют взаимосвязи.
Интересно узнать, что название данного эффекта в основном имеет разговорный характер. Его происхождение зародилось в 1986 году, когда в американском штате Миннесота, в местной ежедневной газете была опубликована статья одного из ее читателей. В ней говорилось о том, что он как-то наткнулся на информацию о деятельности террористической немецкой группировки «Фракция Красной Армии», существовавшей в ФРГ в 1970-е годы (фильм «Комплекс Баадер–Майнхоф» повествует именно об их деятельности). Вскоре, говорилось в статье, читатель начал повсюду видеть что-то, касающееся этого объединения. Спустя некоторое время в редакцию газеты было прислано множество писем, в которых люди делились своими мыслями по этому поводу, выдвигая различные теории. В результате своей популярности, партизаны Баадер и Майнхоф, стали, своего рода, авторами этого явления.
Не будет лишним отметить, что и по сей день в газете «St. Paul Pioneer Press» есть колонка, в которой публикуются аналогичные, необычные истории.
Объяснение синдрому Баадера–Майнхофа:
Одна теория гласит, что человеческая память по своей природе довольно избирательна, а потому она надолго запоминает недавно выясненные и примечательные для нее факты различного характера. Так, иногда для людей только что полученная информация становится важнее той, что хранилась годами. В итоге, когда в вашем окружение что-то имеет общее с новым, недавно приобретенным багажом знаний, вы начинаете расценивать это явление, как нечто сверхъестественное. Если рассматривать эту позицию с точки зрения современных условий информационной нагрузки на человека, то становится понятным частое возникновение синдрома Баадера–Майнхофа.
Человек, иногда сам того не замечая, фиксирует в своей памяти все, что относится к недавно полученным знаниям. Иными словами, наше сознание занимается поисками всего, что связано с новыми для него названиями, понятиями и пр. Результат таких поисков: совершенно случайные совпадения обретают некий мистический смысл для личности.
Иная теория опирается в своих доводах на учения известного психолога Юнга. синдром баадера майнхофаТак, идеи каждого из нас имеют свое начало в коллективном сознании, а потому им свойственно давать о себе знать человеческому сознанию в определенный момент времени. Помимо этого объяснения, существует мнение, что имеется сильная взаимосвязь между открытиями новой информации для каждого человека. Этим объясняется одновременное открытие разными учеными или применение одинаковых художественных образов, как в литературе, так и искусстве в целом.
Есть у данной теории и опровергающая сторона. Социолог Таусенд – один из ее представителей. Объяснения Юнга относительно феномена он называет не иначе, как «мистический туман».
Комплекс Баадера — Майнхоф
«Комплекс Баадера — Майнхоф» (нем. Der Baader Meinhof Komplex, 2008) — драматический кинофильм режиссёра Ули Эделя, рассказывающий историю зарождения и становления Фракции Красной Армии. Лента основана на книге Штефана Ауста.
Сюжет:
События фильма охватывают промежуток времени с 1967 по 1977 годы. Фильм рассказывает о молодых людях, выступающих против политики США в различных частях мира, которую поддерживают реакционные немецкие политики, юристы и бизнесмены. Главные герои создали организацию под названием Фракция Красной Армии и начали многолетнюю террористическую кампанию против властей ФРГ. Было ранено и убито много людей. Президент Федерального ведомства уголовной полиции ФРГ Хорст Херольд пытается их понять, хотя и не принимает их действия. Он понимает, что в одиночку полиция не сможет остановить возникшую волну насилия.
Явление с таким труднопроизносимым именем было объявлено феноменом совсем недавно, в 1986 году, и получило своё название в честь участников немецкой партизанской группировки. Но ни Андреас Баадер, ни Ульрика Майнхоф не имеют абсолютно никакого отношения к данному феномену.
Явление это скорее из области практической психологии. Если не всех, то многих из нас хотя бы раз в жизни посещала мысль о том, что какая-либо информация с определённого момента начинает буквально преследовать.
Например, вы впервые узнаёте о какой-либо книге, а позже вам из разных, не связанных друг с другом источников, начинает постоянно попадаться информация об авторе или событиях этой книги. Бывает и так, что услышав песню, но не зная ни её названия, ни её исполнителя, через какое-то время мы слышим её вновь, узнаём по мелодии или тексту. В общем, феномен Баадера-Майнхофа состоит в том, что человек, наткнувшись на информацию, позже начинает постоянно сталкиваться с ней при других условиях. Причём речь идёт об информации, длительное время находящейся в общем доступе. Т.е., книги, фильмы, имена, песни и прочая информация далеко не новая для человечества в целом, но новая для конкретного человека.
Многие считают такие совпадения чем-то невероятным. Однако, объясняются они довольно легко: обратив внимание на информацию однажды, человек начинает замечать её и дальше. Современный человек постоянно находится в потоке информации из образов, имён, дат, событий. И неудивительно, что одна и та же информация может попадать в наше поле зрения повторно. Но почему же из всего потока мы вычленяем именно ту, о которой уже слышали раньше? Причина кроется в особенности нашего мозга. Дело в том, что наш разум обладает способностью распознавания паттернов (тенденций). Именно благодаря этой способности человек может обучаться, выделяя из общего потока информации именно ту, которая дополнит уже имеющуюся у него информацию по теме. «Избирательное внимание» помогает нам не концентрироваться на том огромном объёме информации, что окружает нас ежедневно, а значит, помогает сохранять наш разум в порядке. Другое дело, что не всегда мы обращаем внимание на важную информацию. Порой в нашем разуме «застревает» совершенно малозначительная деталь, которую позже мы начинаем замечать повсюду.
Люди переоценивают важность совпадений, забывая об их вероятности. Происходит это ещё и потому, что отсутствие повторяющихся событий не остаётся в нашей памяти, а значит, не привлечёт внимания и не вызовет такого удивления, как регулярные совпадения. Но стоит событию повториться, как наш мозг тут же свяжет его в паттерн и выделит ему особое место в нашем разуме.
Получается, что когда мы слышим о чём-то, о чём слышали буквально на днях, нам кажется это удивительным. Так получается потому, что повтор усиливает эффект новизны информации, полученной впервые, и придаёт ей бОльшую важность. Всем этим и объясняется феномен Баадера-Майнхофа.
И если вдруг через несколько дней вы услышите или прочтете из какого-то другого источника о феномене Баадера-Майнхофа, тенденциях восприятия или избирательном внимании, то поймете, что это не мистика, а результат работы нашего мозга.
Немного о парности случаев или феномен Баадера-Майнхоф
Иногда бывает – узнаешь какое-нибудь новое слово или афоризм, услышишь песню незнакомой группы, прочитаешь хвалебный отзыв на неизвестного прежде автора… А потом, буквально в тот же день, в абсолютно другом месте (на газетной передовице, в ТВ-передаче, в обрывках разговора прохожих) тебе вдруг опять попадается на глаза тот же афоризм, песня или книга.
Показать полностью. Всю прошлую жизнь – ни сном, ни духом не ведал об этом артефакте, и вдруг слышишь о нем дважды за несколько часов. Причем из независимых источников.
Вот пример из личного опыта. Не так давно в книжном магазине я совершенно спонтанно купил сборник рассказов японского писателя Акутагава Рюноскэ. Причем эту заковыристую фамилию я впервые увидел именно на полке в магазине. Позже дома я почитал предисловие, полистал книгу, зацепился взглядом за рассказ «Вальдшнеп». В нем Акутагава фантазирует о небольшом курьезном происшествии с участием Льва Толстого и Тургенева (а русская литература оказала на творчество японца серьезное влияние). Естественно, раньше я ни о чем подобном не слышал.
Вечером того же дня, шныряя по интернетам, я непреднамеренно наткнулся на любопытное эссе Кирилла Еськова «Наш ответ Фукуяме» с размышлениями об адекватности каких бы то ни было футурологических построений. И в тексте этой статьи упоминался «Вальдшнеп» Акутагава! Попадись мне эссе раньше, я бы просто пропустил этот незнакомый набор букв, но оно попалось именно в тот момент, когда я мог расшифровать отсылку к рассказу японца и понять еськовскую мысль!
И вот такие чудные совпадения – далеко не редкость, думаю, не только у меня. Ранее я слышал два объяснения этому прямо-таки искфайловскому эффекту. Первое – ну, ничё ты загрузился, друг Горацио, это ж просто совпадение. Вторая теория – мол, раньше ты просто не обращал внимания на эту книгу (песню/афоризм/фразу etc), если встречал упоминания о ней, и отфильтровывал непонятки; а тут, как только в мозгу закрепился образ этой вещи, сразу принялся замечать ее везде, хотя и до этого видел десятки раз.
Вроде бы вот это, последнее, правдоподобно звучит, но все же не без заусенцев. Я ведь об Акутагаве, Еськове и вальдшнепах и не слыхивал до одного определенного дня, когда они все вдруг возникли из небытия и объединились, как кусочки мозаики. Очень сомневаюсь, чтобы эти имена мелькали вокруг меня и раньше (кроме разве что Еськова, но на самой периферии сознания), а я якобы ничего не замечал.
Происхождение термина:
Недавно я обнаружил, что этот эффект получил устоявшееся название «феномен Баадера-Майнхоф». Причем Баадер и Майнхоф – это вовсе не профессора-психологии, кропотливо исследовавшие данный феномен, как можно было бы подумать. Происхождение этого названия – отдельная, в чем-то удивительная, история.
Все началось в американском городишке Сент-Пол, штат Миннесота. Там выходит ежедневная газета St. Paul Pioneer Press, в которой есть рубрика «Доска объявлений». Туда читатели, как ни странно, шлют не объявления, а описания разных жизненных курьезов и забавных происшествий. И вот в 1986 г. один читатель без задней мысли опубликовал там заметку про то, как в один прекрасный день он где-то прочитал о деятельности немецкой террористической группировки Баадера-Майнхоф, вскоре после чего услышал о ней же из абсолютно другого источника.
Воодушевленные читатели St. Paul Pioneer Press принялись слать в газету свои мысли на ту же тему, выдвигая разные теории. И немецкие партизаны-подрывники Баадер и Майнхоф вдруг устоялись в качестве «авторов» феномена. По сей день в специальной колонке той же газеты публикуются аналогичные бытовые эпизоды. Причем редакторами установлены некоторые нормативы для определения «феноменальности» произошедшего: ситуация должна быть действительно необычной. А многократное упоминание в медиа-пространстве, скажем, имени Деда Мороза в преддверии Нового года, феноменом не является.
Теории:
Одним из самых популярных объяснений феномена является избирательность нашей памяти (и внимания), «врезание» в нее примечательных недавно выясненных фактов. В наших представлениях свежая, только что полученная, информация может быть более важной, более ярко окрашенной, чем старый багаж знаний. И когда что-то в окружении случайно совпадает с этими новыми врезавшимися фактами (а вероятность этого весьма велика в условиях современной информационной плотности), мы, как суеверные папуасы, удивляемся и преувеличиваем значение сего анекдота. Тогда как он объясним даже с точки зрения статистики: уж из тех тысяч порций разнообразной информации, которые мы проглатываем каждый день, хотя бы две должны совпасть по вкусу?
Другая теория опирается на концепцию Карла-Густава Юнга. Якобы некие популярные идеи плавают на поверхности коллективного сознания, и потому проявляются в отдельных человеческих сознаниях в одно и то же время. В общем, нечто близкое к поговорке «хорошие идеи витают в воздухе». Более того, в рамках данной теории бытуют утверждения, что существует сильная зависимость между открытиями, скажем, одного и того же слова разными людьми в один и тот же момент. И это измеряемая величина.
Но известный в определенных кругах социолог Брайан Таунсенд в своих статьях пытается развеять мистический туман вокруг феномена и полемизирует с Юнгом. «То, что какой-то индивид узнал нечто новое, отнюдь не значит, что теперь весь мир говорит об этом», — снисходительно поясняет нам Таунсенд. И, соответственно, то, что индивид узнал значение нового слова, никак не влияет на распространение этого слова в «коллективном сознании» общества, да и вообще не влияет ни на что, кроме словарного запаса индивида.
Однако, на мой взгляд, данные умопостроения как Таунсенда, так и последователей Юнга – это уже несколько другая сфера исследования, хотя и тоже небезынтересная. Самое будоражащее тут не то, что «ты что-то узнал, и мир заговорил об этом» — ведь ясно, что этого не происходит, — скорее завораживает именно магический ореол странного совпадения; не знал-не знал чего-то, а вдруг раз, и узнал, так сказать, сразу в двойном размере. Можно поверить гладкому объяснению про избирательность внимания… но из какой-то странной любви к сказкам хочется, чтобы феномен Баадера-Майнхоф имел куда более таинственно-интригующую подоплеку.
P.S.: не удивлюсь, если Вы сегодня краем уха уже слышали об этом феномене. Или вдруг где-то еще услышите после прочтения этой статьи 
В любом случае, интересно узнать, бывали ли у Вас подобные случаи?
Иллюзия, в которой слово, имя или другая вещь, которая недавно привлекла внимание, вскоре после этого внезапно появляется с невероятной частотой (не путать с иллюстрацией иллюзии или смещением выбора). Эта иллюзия может объяснить некоторые примеры феномена Баадера-Майнхофа, когда кто-то неоднократно замечает недавно выученное слово или фразу вскоре после его изучения.
Большинство людей, по-видимому, испытали это явление по крайней мере несколько раз в своей жизни, и многие люди сталкиваются с ним с такой регулярностью, что они ожидают его при введении новой информации. Но в чем причина? Есть ли какое-то скрытое значение для событий Баадера-Майнхофа?
Несмотря на крики науки, что мир такой сложный, как наш, приглашает частые совпадения, интуиция говорит нам, что такое объяснение неадекватно. Интуиция подсказывает нам, что Баадер-Майнхоф поражает с точностью размытия и слишком часто объясняется так легко. Но на протяжении столетий наука иллюстрировала нас тем, что сама интуиция крайне ошибочна и не слепо доверяет.
Но когда мы слышим слово или имя, которое мы только что узнали за предыдущий день, это часто кажется скорее чем простое совпадение. Это объясняется тем, что Baader-Meinhof усиливается эффектом регентства, когнитивным уклоном, который раздувает важность недавних стимулов или наблюдений. Это увеличивает шансы быть более осведомленным о предмете, когда мы встретим его снова в ближайшем будущем.
Как это явление стало известно как «Баадер-Майнхоф», неясно. Кажется вероятным, что некоторые люди узнали о существовании исторической немецкой городской партизанской группы, которая проходила под этим именем, а затем снова услышала это имя вскоре после этого. Этот мудрый словесник может затем назвать это явление после самого предмета, который его вызвал. Но это, конечно, глоток; Более короткое имя может иметь больше надежд на проникновение в лексикон.
Обновление: независимые отчеты показывают, что название «феномен Баадера-Майнхофа» было придумано в дискуссионной теме в прессе Святого Павла около 1995 года. Участники обсуждали сенсацию и осуждали отсутствие срока для этого, поэтому кто-то утверждал и назвал его «феномен Баадера-Майнхофа», по-видимому, основанным на собственном опыте, который дважды слышал прозвище в близкой временной близости.
Таким образом, замысловатые знаки могут быть не более чем игрой нашего сознания.
Стэнфордский профессор лингвистики Арнольд Цвикки придумал свой прежний термин в 2006 году, чтобы описать синдром, в котором внезапно, по всей видимости, появляется общность или вещь, о которой вы только что узнали. Это вызвано, писал он, двумя психологическими процессами. Первое, избирательное внимание, когда вы поражены новым словом, вещью или идеей; После этого вы бессознательно следите за ним, и в результате находите это на удивление часто. Второй процесс, подтверждение предвзятости, убеждает вас в том, что каждое наблюдение является еще одним доказательством вашего впечатления о том, что вещь приобрела ночную вездесущность.