Технологии стелс что это такое
Авиация России
Гражданская авиация, пассажирские и боевые самолеты и вертолеты России, новости и история российской и советской авиации.
Стелс-технологии — теория, практика и ошибки
10 ноября 1988 года Пентагон опубликовал официальный пресс-релиз о первом в мире самолёте-невидимке F-117A, созданном по уникальной технологии, которая впоследствии будет названа «стелс» (stealth – невидимый).
Этот угловатый футуристический «инопланетный» самолёт создавался в условиях абсолютной секретности. Очень немногие в Пентагоне знали, что программа вообще существует, пока F-117 не был открыт для публики в 1988 году.
Предпосылками к созданию боевого самолёта, способного скрытно преодолевать ПВО противника, послужили большие потери тяжёлых бомбардировщиков США во Вьетнаме от действий советских зенитно-ракетных комплексов. Попытки создать самолёт-невидимку предпринимались и раньше, но все они были безуспешными пока не появилось теоретическое обоснование возможности создания такого самолёта.
В 1962 году в издательстве «Советское радио» небольшим тиражом в 6500 экземпляров вышла книга «Метод краевых волн в физической теории дифракции», которая не привлекла внимание широкой аудитории. Однако, опубликованные в ней расчёты, формулы, а главное — идеи, через несколько лет произведут настоящий фурор в мировом авиастроении. Автор книги — молодой математик Пётр Уфимцев разработал, ни много — ни мало, теорию создания самолёта-невидимки.
В 1964 году в журнале Московского института радиотехники (сейчас МИРЭА) была опубликована статья Уфимцева с таким же названием, что и книга. Именно её обнаружил аналитик компании Локхид Мартин Денис Оверхолcер. К началу 1970 годов компьютеры и программное обеспечение уже значительно продвинулись в своём совершенстве, и была подготовлена почва для расчётов внешнего облика самолёта-невидимки.
Спустя 16 лет, в июле 1978 года Главное разведывательное управление Генштаба Вооружённых сил СССР получило уведомление, что в США ещё с начала семидесятых активно ведутся разработки по технологии, позволяющей делать самолёты незаметными для радаров. Но, что это были за разработки? Выяснилось, что в основу американских технологий легли расчёты Петра Уфимцева, взятые из его книги.
В разгар «холодной войны» и гонки вооружений в отделе иностранных технологий ВВС США очень внимательно следили за тем, что выходило в советской печати и имело хоть какое-то отношение к радиоэлектронике и самолётостроению. Поэтому книгу Уфимцева перевели и с особой тщательностью изучили в отделе секретных исследований Локхид Мартин Skunk Works, который занимался как раз невидимками. Труд советского учёного почти полностью вошёл в техническое обоснование проекта будущего самолёта.
Изучив труд Уфимцева, американские специалисты по опубликованным в нём формулам рассчитали параметры нового самолёта и пришли к выводу, что подобный аппарат действительно может быть невидим для существующих на тот момент радаров. Разработка самолёта-невидимки началась незамедлительно, он стал сверхсекретным проектом Пентагона. А Бен Рич, который руководил программой разработки, называет теорию Уфимцева, краеугольным камнем, позволившим осуществить прорыв в технологии стелс.
Проект F-117 начался в 1975 году с модели под названием «Безнадёжный бриллиант» (Hopeless Diamond). На следующий год Агентство оборонных перспективных исследовательских проектов (DARPA) заключило контракт с Локхид Мартин на создание и тестирование двух прототипов под кодовым названием «Есть Синий» (Have Blue).
Несмотря на то, что полученный дизайн абсолютно противоречил законам аэродинамики и делал полёт такого самолёта неустойчивым, а его управление сложным, концепция невидимости стала для конструкторов Локхид идеей фикс.
Директор Skunk Works Кларэнс «Келли» Джонсон предложил округлую конструкцию фюзеляжа. Он полагал, что плавно смешанные формы обеспечат лучшее сочетание скорости и скрытности. Тем не менее, его помощник Бен Рич настоял на поверхностях с огранёнными углами, что позволяет значительно снизить сигнатуру радара, а необходимый аэродинамический контроль может быть обеспечен компьютерным управлением. В отчёте Skunk Works, опубликованном в мае 1975 года, представлена округлая концепция самолёта, которая была отвергнута в пользу фасеточного (гранённого) подхода.
И всё же штурмовик (а не истребитель) F-117A Nighthawk американцы назвали технологическим превосходством США над остальным миром. Его внешний вид действительно впечатлял — угловатый фантастический дизайн заставлял думать, что это — совершенство, которого другим странам никогда не достигнуть.
Первое боевое применение «Ночного ястреба» состоялось во время операции «Буря в пустыне». Есть несколько версий результатов применения F-117A в войне с Ираком. Со стороны американских военных и СМИ — это полные восторга последствия ночных налётов и ударов корректируемыми бомбами по военным и гражданским целям в Багдаде, когда самолёты в полном радиомолчании пересекают границу с Саудовской Аравией и незамеченные обширной сетью иракской ПВО атакуют свои цели. При этом участники тех налётов рассказывают, как вокруг них летали иракские МиГ-29, но из-за того что системы наведения истребителей «были слепы, не могли обнаружить и выполнить захват».
Есть, однако, и другие утверждения относительно результатов первых налётов. Так, телеканал «Звезда» рассказывает, что 17 января 1991 года повергло руководство Пентагона в шок — три из десяти F-117A были обнаружены средствами противо-воздушной обороны Ирака.
Высказываются предположения, что командир 3-го ракетного дивизиона С-125 «Нева» 250-й зенитно-ракетной бригады полковник Золтан Дани по личной инициативе купил тепловизор западного производства, который был интегрирован в систему наведения ракет его комплекса, что позволило произвести сопровождение и поражение цели.
29 апреля 1999 года другой F-117A был повреждён югославской ракетой «земля-воздух», но благополучно вернулся на базу Авиано в Италии (по некоторым источникам, самолёт сел в Германии). Издание United Press International со ссылкой на анонимных чиновников в Пентагоне сообщает, что возможно, его увидели и произвели прицеливание при свете полной луны. Там же предполагается, что и первый сбитый в Сербии F-117A был сбит при полной луне. Сообщение бредовое, но из него можно предположить, что оба самолёта были сбиты из переносного ЗРК. Получается, что захват цели ракетой всё же произошёл и она не отклонилась от цели, не потеряла её.
Малозаметные самолёты не являются абсолютно невидимыми для средств обнаружения ПВО. В первую очередь для радиолокационных станций существенно снижается дальность их обнаружения. Эффективность используемых американцами стелс-технологий зависит от частоты, на которой работает и облучает цель РЛС. Американская технология радиолокационной невидимости была рассчитана на радиоволны Х-диапазона — от 8 до 12 ГГц. Это сантиметровая длина волны, на которой работают большинство современных радаров ПВО и бортовые радиолокационные станции самолётов. Более старые советские РЛС используют L-диапазон — дециметровые волны с частотами от 1 до 2 ГГц. Эти РЛС прекрасно видят самолёты-невидимки на больших расстояниях.
Получается немыслимое — во время испытаний самолёты облучались всеми доступными американцам средствами радиолокационного обнаружения, и все они не «видели» самолёт, а испытать его против РЛС, работающих в других частотных диапазонах, не додумались. Поверить в такое крайне трудно, поэтому остаётся предположить, что облучались самолёты на испытаниях радарами в разных диапазонах частот, просто дальность обнаружения длиноволновыми РЛС была настолько мала, что результат посчитали приемлемым. Это подтверждается тем, что в Сербии F-117 был сбит на удалении 13 км. от пусковой установки, а полёт ракеты продолжался всего 17 секунд.
Выходит, что конструкторы и учёные компании Локхид Мартин допустили ошибку и узнали об этом только после реального боевого применения F-117A, первых результатов и потерь. А может им помогли допустить такую ошибку?
В январе 1977 года недалеко от посольства США в Москве к машине с дипломатическими номерами подошёл неизвестный человек. Он пытался заговорить с водителем на английском языке, но в итоге ничего не получилось. Тогда он бросил в окно записку и ушёл. Текст в письме был довольно лаконичным: «Мне хотелось бы обсудить некоторые вопросы на строго конфиденциальной основе с компетентным американским официальным лицом».
Почти год, с января 1977-го по февраль 1978-го, этот человек искал способ выйти на связь с американскими спецслужбами. Но сотрудники посольской резидентуры ЦРУ не отвечали, подозревая, что это может быть ловушка КГБ. После нескольких безуспешных попыток встретиться с американскими агентами, предатель понял, действовать надо иначе.
За шесть лет агент «Сфера» передал ЦРУ информацию о 54 совершенно секретных разработках и получил в качестве оплаты около 800 тысяч рублей — по тем временам это была немыслимая сумма для советского гражданина. На эти деньги в 1985 году можно было купить более 100 автомобилей «Жигули». Но кроме того, на счетах в иностранных банках предателя ждали ещё два миллиона долларов. При этом стоимость военных секретов, которые получали американцы, исчислялась десятками миллиардов долларов.
В СССР утечку секретной информации на Запад заметили уже в начале 80-х годов. По оперативным каналам КГБ, а также из открытых американских источников поступали сведения, говорящие о том, что США в курсе новейших советских разработок. В одном из отчётов начальнику Управления КГБ СССР генералу армии Андропову говорилось: «Они хорошо осведомлены о ведущихся в СССР закрытых работах. Кроме того, в области авиации дана оценка перспектив развития радиоэлектронных систем военной авиации СССР и предлагается программа соответствующей модернизации истребителей США». Это натолкнуло КГБ на мысль, что информация сливается из НИИ, занимающихся радиоэлектроникой и авиацией. Оставалось только выяснить, из какого конкретно НИИ идёт утечка. КГБ СССР начал поиски предателя.
Расследование проходило в строгой секретности, стали выяснять, кто в закрытых НИИ получал доступ к документам, содержащим ушедшие в США сведения. Круг сужался, и уже через несколько недель КГБ вышел на след предателя. Всё оказалось очень просто, информатора выдали библиотечные формуляры — карточки, в которых фиксируются все данные о том кто, когда и какую литературу или документацию брал. Оказалось, что иностранным агентом был ведущий конструктор секретного НИИ «Фазотрон» Адольф Толкачёв.
При проверке формуляров, которыми пользовался Толкачёв, выяснилось, что в них внесены не все инвертарные номера документов, которые он брал за последние годы. Библиотекарь помнила, что примерно год назад в его карточке уже не оставалось места для записей, а теперь она была едва заполнена. В КГБ провели экспертизу и выяснили, что формуляр ведущего конструктора был подделан. Более того, стало известно, что Толкачёв неоднократно брал в научно-технической библиотеке секретные издания, напрямую не связанные с его специализацией.
Подтверждение того, что этот человек работает на ЦРУ, пришло из двух независимых источников. Сначала в октябре 1984-го его сдал Эдвард Ли Ховард, которого готовили к командировке в Москву в качестве связника для «Сферы», но перед отъездом он не прошёл проверку на полиграфе из-за пристрастия к наркотикам. После увольнения из ЦРУ Ховард приехал в Вену, где за 150 тыс. долларов раскрыл схему работы с Толкачёвым сотруднику КГБ в советском посольстве в Австрии. В начале 1985-го эту информацию подтвердил новый «крот» КГБ Олдрич Эймс.
После того, как в КГБ выяснили, кто передаёт американцам секретные данные, задачей №1 стало нейтрализовать тот вред, который Толкачёв нанёс оборонной промышленности СССР. Органы госбезопасности разработали план спецоперации, по которому предателя решили пока не арестовывать, а использовать в качестве источника дезинформации. В специальное хранилище НИИ «Фазотрон», откуда Толкачёв черпал секретные данные, поместили документы с дезинформацией настолько изощрённой, что она не вызывала ни малейшего подозрения.
Девять месяцев, с октября 1984 года по июнь 1985, Толкачёв продолжал снабжать ЦРУ сверхсекретными данными о советских разработках, но эта информация уже была филигранной подделкой КГБ.
Все современные российские комплексы ПВО и БРЛС боевых самолётов работают в нескольких диапазонах волн и сканируют пространство в различных диапазонах частот. Поэтому планы Пентагона на то, что новый бомбардировщик B-21 Raider или страдающий от недоработок истребитель F-35 смогут свободно и безнаказанно проникнуть в воздушное пространство России или стран, оснащённых российскими системами ПВО, могут быть реальностью только в головах американских генералов, год из года требующих средства для противостояния мнимой российской угрозе.
Бесполезный стелс: как российская ПВО борется с «невидимками»
Гордость ВМС США, новая подлодка-невидимка «Колорадо» оказалась в центре скандала. В Сети появились фотографии, на которых видно, что в защитной обшивке субмарины зияют бреши. Так называемое стелс-покрытие, которое делает судно невидимым для радаров, разрушилось во время первого же похода «Колорадо» к Северному полярному кругу. Теперь американских судостроителей обвиняют в халатности.
Мало кто знает, что технологию «невидимой» военной техники разработали в Советском Союзе, и только потом она появилась в США. Почему американские самолеты-невидимки были заметны на российских радарах? Как работает технология стелс? На что способны современные образцы «невидимой» техники? Об этом рассказывает программа «Неизвестная история» с ведущим Борисом Рыжовым на РЕН ТВ!
Камуфляж-невидимка
Плащ-невидимка – больше не фантастика. По крайней мере, так утверждают канадские инженеры, которые разработали ткань под названием «квантовый Стелс». Она преломляет свет и электромагнитные волны и позволяет объекту сливаться с местностью. Из ткани-невидимки планируют шить камуфляж для солдат.
Впрочем, эффективность такой маскировки вызывает сомнение. Военный эксперт Алексей Леонков уверен: «Боец все равно будет двигаться в такой экипировке, и все равно какое-то излучение от него будет исходить. С помощью электронно-оптических приборов, работающих в ультрафиолетовом диапазоне, его будет видно достаточно хорошо».
Стелс-самолет увидел старый советский радар
Самый дорогой истребитель-бомбардировщик в мире – F-35 пятого поколения. Его разработка обошлась налогоплательщикам США почти в 1,5 триллиона долларов. Самолет должен был стать незаметным для радаров, но выяснилось, что российские системы ПВО С-400 и С-300В4 без особых проблем видят так называемый «истребитель-невидимку».
Подобная ситуация уже была. Первый малозаметный самолет, созданный по технологии стелс, появился в США в 1981 году. F-117 «Ночной ястреб» должен был скрытно преодолевать систему противовоздушной обороны противника и атаковать стратегические объекты. Однако во время боевых действий в Югославии самолет-невидимку без труда засекали даже устаревшие советские ПВО.
После этого появилась версия о том, что брешь в технологии стелс – не что иное как диверсия советских спецслужб.
По работам советских ученых
Американский конструктор самолетов-невидимок Бен Рич признавал, что разрабатывал летательные аппараты на основе трудов советского физика Петра Уфимцева. Его работа под названием «Метод краевых волн в физической теории дифракции» была опубликована в 1962 году. Автор описал теорию отражения радиоволн от плоских поверхностей. Однако в СССР производство самолетов-невидимок сочли разорительным и разработки свернули. Книга Петра Уфимцева была издана тиражом 65 тысяч экземпляров и пылилась в советских библиотеках.
Зато эта революционная научная работа заинтересовала американских разведчиков, которые привезли книгу в США и передали ученым.
Капризное покрытие
В 1990 году Петра Уфимцева пригласили в США. Ученый принял участие в разработке самолетов-невидимок, истребителя F-22 «Раптор» и стратегического бомбардировщика B-2 «Спирит». Советский физик предложил идею использования революционных материалов, которые смогут поглощать радиоволны от поисковых локаторов. Именно они легли в основу американской технологии стелс. Однако позже выяснилось, что радиопоглощающее покрытие весьма ненадежно и очень капризно.
Через несколько лет на конференции в Париже Петр Уфимцев представил идею радаров, которые при необходимости смогут определять самолеты-невидимки, и произвел фурор в западном научном сообществе. Однако технология, которую физик пытался выдать за свою, на самом деле была разработана отцом советской радиолокации Павлом Ощепковым еще в 1934 году и широко применялась в СССР. По одной из версий, Уфимцев действовал по заданию спецслужб и намеренно ввел западных инженеров в заблуждение. Именно поэтому в Югославии советские ПВО впоследствии легко засекали американский истребитель-невидимку F-117 «Ночной ястреб».
Ракет хватит всего на две атаки
Пожалуй, главный минус всех самолетов-невидимок в том, что они неспособны нести на борту достаточный боекомплект.
Но США не оставляют надежды создать эффективную маскировку для кораблей, танков и самолетов. Сотрудники Гарварда разрабатывают чехлы-невидимки, которые будут скрывать технику от приборов, работающих в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, но пока опытные образцы не выдерживают критики.
Русский стелс. Кто разработал технологию самолёта-невидимки
В современной войне важнейшее значение имеют не только технические возможности и вооружение боевых машин, но и снижение их заметности для средств обнаружения. Технология, позволяющая значительно снизить заметность в радиолокационном и других спектрах обнаружения, называется «стелс». И изобрел ее наш соотечественник – Петр Яковлевич Уфимцев.
«Невидимки» американской авиации
18 июня 1981 года в небо взмыл F-117 — одноместный дозвуковой тактический малозаметный ударный самолет, произведенный корпорацией Lockheed Martin. Испытания нового самолета держали в секрете – ведь он не зря носил имя Nighthawk – «Ночной ястреб». Такое название самолет, который почему-то причисляют к истребителям, хотя его правильнее относить к штурмовикам, заслужил благодаря своей крайней малозаметности.
«Ночной ястреб» создавался по технологии стелс и был построен по схеме «летающее крыло» с V-образным оперением. Крыло большой стреловидности, прямой профиль, граненый фюзеляж были расположены так, что препятствовали распознаванию самолета, отражая электромагнитные волны в сторону от радиолокационных систем противника. В авиастроении подобную схему называют «фасеточной» (от фр. facette — грань).
Впрочем, первым самолетом, построенным по технологии «летающее крыло», был Have Blue, совершавший полеты с 1977 года. Но эту машину все той же Lockheed Martin так и не запустили в серийное производство. Зато на ее основе впоследствии начали разрабатывать «Ночного ястреба», ставшего первым действительно успешным самолетом, малоуязвимым для радиолокационных средств противника.
Простой американский переводчик
Денис Оверхользер в начале 1970-х годов работал в офисе корпорации Lockheed Martin. Молодой человек не занимал высоких должностей, но, благодаря знанию русского языка, в его обязанности входило ознакомление с техническими публикациями, выпускаемыми в Советском Союзе. Денис переводил их на английский язык.
Однажды для перевода Денис (на фото) получил очередную русскоязычную работу – «Метод краевых волн в физической теории дифракции», принадлежащий перу молодого советского физика Петра Уфимцева. Работа была издана почти десять лет тому назад, в 1962 году. Конечно, обычный переводчик с гуманитарным филологическим образованием воспринял бы необходимость переводить этот труд как очередную скучную обязанность и, кое-как справившись с заданием, облегченно вздохнул бы. Но Денис Оверхользер имел высшее инженерное образование и поэтому он с интересом вник в научную работу Петра Уфимцева.
Труд был посвящен физико-математическому алгоритму, посредством которого можно было высчитать площадь рассеяния для самолета любой формы. То есть, в работе Уфимцева описывалось, как сделать самолет практически невидимым для радаров противовоздушной обороны. Переводчик Оверхользер, будучи человеком технически грамотным и большим патриотом Соединенных Штатов, сразу же понял, какие невиданные прежде возможности работа Уфимцева открывает для американских военно-воздушных сил. Причем в Советском Союзе труд этот не был секретным, так что американцы получали технологию совершенно легально.
Оверхользер обратился со своими соображениями к вышестоящему начальству, но руководители поначалу сочли, что переводчик лезет не в свое дело – авиаконструкторов в корпорации и так хватало. Никто из старшего менеджмента не собирался не только анализировать работу Уфимцева, но даже выслушивать молодого переводчика.
Тогда Денис дал работу советского автора напрямую инженерным сотрудникам корпорации, Те, будучи настоящими специалистами своего дела, в труд Уфимцева вникли и практически сразу же поняли, что к чему. Спустя несколько лет корпорация уже вовсю вела разработку новых самолетов – «невидимок», основанных на применении технологии стелс, заимствованной в монографии советского физика.
Изобретатель Петр Уфимцев
Петр Яковлевич Уфимцев принадлежал к поколению «детей войны». Он родился в 1931 году в далеком селе Усть-Чарышская Пристань на Алтае. В свое время туда переселился его отец – крестьянин. В 1934 году, когда Пете было три года, отца раскулачили и репрессировали, он сгинул где-то в лагерях. Детство без отца было нищим и голодным: из-за нехватки витаминов у Петра прогрессировала близорукость. Мальчик очень стеснялся носить очки, поэтому в школе не мог читать с доски и просил одноклассника дать переписать задание.
Тем не менее, несмотря на проблемы со зрением, мальчик из глухой алтайской деревни отправился поступать в вуз – на физико-математический факультет Алма-атинского государственного университета. Но из-за прогрессирующей близорукости Уфимцев перебрался в Одессу, где была офтальмологическая клиника знаменитого профессора Филатова. Пришлось перевестись в Одесский университет, который Уфимцев окончил в 1954 году по специальности «теоретическая физика».
Подающий надежды молодой человек был распределен в Центральный научно-исследовательский радиотехнический институт (ЦНИРТИ) Министерства обороны СССР. Занимался он, как следовало из названия, радиотехникой. Однако у института была и более узкая специализация.
Основной задачей этого института в то время была разработка новых средств радиоэлектронной борьбы, бортовой радиоэлектронной защиты, комплекса борьбы с радиолокационными средствами наведения. Сам ЦНИИРТИ до 1962 года был филиалом Научно-исследовательского института связи, а затем был выделен в отдельную структуру. Руководил им на протяжении почти 10 лет (с 1959 по 1968 годы) Николай Павлович Емохонов.
Ветеран Великой Отечественной войны, Николай Емохонов также был человеком «из народа» — сын сапожника, он был призван в Красную Армию и распределен на курсы радиосвязи. Так начался его путь в радиоэлектронику. Емохонов служил начальником радиостанции, командовал группой ближней разведки средствами радиосвязи, войну закончил старшим лейтенантом и продолжил службу в войсках связи, получив образование в Военной академии связи им. С.М. Буденного. 
После окончания академии Емохонов и пришел в Научно-исследовательский институт связи, где прошел путь от младшего научного сотрудника до главного инженера, а затем до директора филиала и, наконец, директора Центрального научно-исследовательского радиотехнического института. Именно Емохонов пригласил Уфимцева в институт, где Петр Яковлевич проработал до 1973 года. При этом то направление, которым занимался молодой научный сотрудник, не считалось перспективным.
Зато Емохонов сделал очень неплохую карьеру: в 1968 году генерал-майор Емохонов был переведен на должность начальника 8-го Главного управления КГБ СССР (отвечало за шифровальную работу и защиту связи), а в 1971 году одновременно стал заместителем председателя КГБ СССР и председателем Научно-технического совета КГБ СССР. На этой должности Емохонов находился до 1990 года, получив в 1985 году звание генерал армии.
Петр Уфимцев карьерных высот не достиг, хотя в 1970 году и защитил диссертацию на соискание степени доктора физико-математических наук. Тем не менее, его вклад в науку был очень значительным. Он положил начало физической теории дифракции. Еще в 1962 году вышла монография «Метод краевых волн в физической теории дифракции», напечатанная ограниченным по советским меркам тиражом в 6500 экземпляров. Именно она и попала на стол к молодому и предприимчивому переводчику корпорации Lockheed Martin Денису Оверхользеру.
Радары противовоздушной обороны определяли расстояние до самолетов по времени, требующемуся на возвращение обратно излучения, отражающегося от корпуса самолета. Способность самолета отражать радиоволны прямо влияла на его заметность. Поэтому в основу технологии, которая получила название стелс, легла задача снижения способности самолета отражать радиоволны.
Уфимцев пришел к выводу, что, если рассеивать электромагнитные волны, можно уменьшать их степень отражения. Соответственно, излучение радаров не возвращалось обратно и таким образом самолеты оставались бы фактически невидимыми для противовоздушной обороны противника. Для военной авиации подобная технология была бы незаменимой – если бы советское руководство вовремя обратило бы на нее внимание, то наша страна получила бы самолеты – «невидимки» куда быстрее, чем вероятный противник.
Ученый оказался больше нужен американцам
В Советском Союзе технологией Уфимцева почему-то не заинтересовались. Как и переводчик Денис Оверхользер, Петр Уфимцев столкнулся с непониманием со стороны советских бюрократов от науки, которые не желали вникать в суть его теории. Лишь в конце 1980-х годов, когда США уже вовсю использовали самолет «Ночной ястреб», в Советском Союзе тоже осознали преимущества технологии стелс. Но было уже поздно – наступали трагические, черные дни для советского государства. Тем более, что и отношения с вероятным противником, как считал генсек Михаил Горбачев, налаживались.
1990 год стал последним годом существования Советского Союза. В этом же году генерал армии Николай Емохонов был освобожден от должности председателя Научно-технического совета КГБ СССР и отправлен в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Для Петра Яковлевича Уфимцева 1990 год также стал поворотным. Он, работавший к этому времени в Институте радиотехники и электроники Академии наук СССР, получил неожиданное приглашение приехать в Соединенные Штаты Америки – в Калифорнийский университет, в качестве приглашенного профессора электроинженерного факультета.
Недолго думая, Петр Уфимцев согласился. Когда он приехал в США, на встречу с ним пришел Денис Оверхользер – тот самый переводчик, который двадцатью годами ранее натолкнулся на монографию советского ученого. Но вскоре с Уфимцев был подписан контракт конкурентами Lockheed — Northrop Grumman. И бывший советский ученый стал работать над совершенствованием боевых возможностей американского бомбардировщика В-2.
Жизнь и судьба Петра Яковлевича Уфимцева, как и вся история технологии стелс, – типичный пример серьезных последствий, к которым приводит невнимание государства к научным кадрам. В 1990-е годы «утечка мозгов» стала серьезнейшей проблемой постсоветской России. Десятки тысяч перспективных ученых, инженеров, техников покинули нашу страну в поисках не только денег, но и более внимательного и уважительного отношения.
К сожалению, эта проблема не решена до сих пор. Финансирование отечественной науки оставляет желать лучшего, поэтому и уезжают молодые ученые на Запад, а теперь еще и на Восток. В США и даже в Китае их знания оказываются более востребованными.