Так и знай что ты для меня червяк захочу раздавлю захочу помилую
«Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю.»
Цитата из пьесы «Гроза» (1859) русского драматурга Александра Николаевича Островского (1823 – 1886). Спор Дикоя с Кулигиным (действие 5, явление 2):
Дикой. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
Кулигин. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.
Дикой. Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
Кулигин. За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Дикой. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю.
Кулигин. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»
Дикой. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Явление второе
Те же, Дикой и Кулигин.
Дикой. Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!
Кулигин. Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза.
Дикой. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
Кулигин. Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савел Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи), дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом), простую самую. Уж я все это прилажу и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять или прочие которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение – для глаз оно приятней.
Дикой. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе – ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Дикой. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
Кулигин. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.
Дикой. Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
Кулигин. За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Дикой. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю.
Кулигин. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»
Дикой. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Кулигин. Да какая же суета, когда опыты были?
Дикой. Какие-такие там у тебя громовые отводы?
Дикой (с гневом). Ну, еще что?
Кулигин. Шесты стальные.
Дикой (сердясь более и более). Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?
Кулигин. Ничего больше.
Дикой. Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.
Дикой (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А, говори! Татарин?
Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой. А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!
Кулигин. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Дикой. Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
1-й. Кажется, перестал.
Дикой. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то – кажется!
1-й (выйдя из-под сводов). Перестал!
Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.
Образ и характеристика Дикого в пьесе «Гроза»: описание характера, портрет в цитатах
В этой статье представлен цитатный образ и характеристика Дикого в пьесе «Гроза»: описание характера героя, портрет в цитатах.
Смотрите:
Краткое содержание пьесы «Гроза»
Все материалы по пьесе «Гроза»
Краткая характеристика Дикого в пьесе «Гроза»
Однажды к Дикому из Москвы приезжает его племянник Борис. Тот надеется получить от дяди наследство, оставленное бабушкой. Для этого племяннику нужно вести себя вежливо и покорно со вздорным дядей.
Однако Дикому трудно угодить, поэтому Борис не уверен, получит ли свое наследство когда-либо. Так же и работники Дикого никогда не знают, заплатит ли хозяин за работу или нет.
Образ и характеристика Дикого в пьесе «Гроза» в цитатах
«. Савел Прокофьич Дикой, купец, значительное лицо в городе. «
«. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. «
«. Как не ругать! Он без этого дышать не может. «
«. Кто же ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве. «
«. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет. «
«. За что, сударь, Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите. «
«. А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам. «
«. столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут. «
«. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне. «
«. Ну так что ж, что я воин? Ну, что ж из этого. «
«. Так ты знай, что ты червяк.Захочу – помилую, захочу – раздавлю. » (Дикой говорит Кулигину)
«. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. «
«. Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение. «
«. Потому только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека. «
«. У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «
«. А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. «
«. А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого он обругать не смеет; тут уж домашние держись. «
«. К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. «
«. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!». «
«. потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать. «
«. Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить – обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. «
«. После прощенья просил, в ноги кланялся, право, так. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся. Вот до чего меня сердце доводит: тут на дворе, в грязи ему и кланялся; при всех ему кланялся. «
«. Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! голубчики, не рассердите. » (о жене Дикого)
«. Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет. «
«. бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием Если мы будем к нему почтительны. «
«. Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит. «
«. У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своих обидеть должен. «
«. А вот что: разговори меня, чтобы у меня сердце прошло. Ты только одна во всем городе умеешь меня разговаривать. «
Критика об образе Дикого в пьесе «Гроза»
Жадный до денег, Дикой любит получать, а не отдавать их другим, хотя бы и за дело. Таким образом, Дикой, если ему приходится отдавать деньги, приходит в раздражение, ругается, ибо он принимает это как несчастье, наказание, вроде пожара, наводнения, а не как должную, законную расплату за то, что для него делают другие.»
(С. З. Бураковский, книга «А. Н. Островский. Биографические сведения и разбор его произведений для учащихся», 1904 г.)
Характеристика Дикого в пьесе «Гроза»
«Еще недавно люди были очень дикие»
(Л. Добычин)
Дикой в пьесе Островского «Гроза» полностью принадлежит «тёмному царству». Богатый купец, самый уважаемый и влиятельный человек в городе. Но одновременно с тем ужасно невежественный и жестокий. Характеристика Дикого в пьесе «Гроза» неразрывно связана с описанием нравов и привычек жителей города. Сам Калинов является вымышленным пространством, поэтому пороки распространяются до масштабов всей России. Выявив черты характера Дикого можно с лёгкостью понять ту печальную общественную ситуацию, которая сложилась в России XIX века.
Автор Дикому в «Грозе» характеристику даёт скудную: купец, значительное лицо в городе. О внешности не сказано практически ни слова. Тем не менее это колоритный образ. Фамилия персонажа говорит сама за себя. Семантическое поле «дикости» не раз упоминается в тексте произведения. В описании жизни города Калинова постоянно упоминаются пьянство, ругань и рукоприкладство, иначе говоря, дикость. Немотивированный страх перед грозой лишь укрепляет уверенность в том, что жители остановились на некоем первобытном этапе развития. Имя Савл тоже говорящее. Оно принадлежит христианской традиции. Этот библейский персонаж известен как гонитель христиан.
Образ Дикого в пьесе «Гроза» Островского вполне однозначный. Нет ни одной сцены или эпизода, где этот персонаж проявил бы свои положительные качества. Да и проявлять, собственно, нечего. Весь Дикой будто состоит из жёлчи, грязи и ругани. Практически во всех его репликах присутствуют бранные слова: «Провались ты!
Бездумное подчинение тем, у кого больше денег, создало некую легенду о Диком как о главном человеке в городе. И дикой ведёт себя в соответствии с этим условным статусом. Он грубит городничему, ворует у простых мужиков, угрожает Кулигину: «а за эти вот слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст!», «Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю». Дикой необразован. Он не знает историю, не знает современность. Имя Державина и Ломоносова, а тем более строчки из их сочинений, похожи для Дикого на самую оскорбительную ругань. Внутренний мир героя настолько беден, что у читателя нет оснований сочувствовать ему. Дикой даже не герой, а скорее персонаж. В нём нет внутренней наполняющей. За основу характера Савла Прокофьевича взято несколько качеств: алчность, себялюбие и жестокость. Больше в Диком совершенно ничего нет и априори не может появиться.
Практически незаметной читателям остаётся одна сцена из жизни Дикого. Кудряш рассказывает, что однажды один человек грубил Дикому и поставил того в неловкое положение, из-за чего над купцом ещё две недели смеялись. То есть Дикой на самом деле вовсе не такой, каким хочет казаться. Именно смех является показателем его незначительности и неуместного пафоса.
В одном из действий хмельной купец «откровенничает» с Марфой Игнатьевной. Кабаниха говорит с ним на равных, с её точки зрения Савл Прокофьевич был бы менее спесив, если в Калинове был человек богаче Дикого. Но Дикой не соглашается, вспоминая, как бранил мужика, а после извинялся, кланяясь тому в ноги. Можно сказать, что в его речах реализуется типичная черта русского менталитета: «знаю, что делаю плохо, но с собой ничего поделать не могу».
Роль Дикого в «Грозе» Островского ясна. Именно в этом персонаже воплощено такое понятие, как самодурство. Дикой алчный никчёмный человек, возомнивший себя вершителем судеб. Он капризный и безответственный, как Тихон, точно так же любит пропустить рюмку водки. Однако за всей этой тиранией, хамством и невежеством скрывается обыкновенная человеческая трусость. Даже грозы Дикой боится. В ней он видит сверхъестественную мощь, кару Господню, поэтому как можно скорее пытается от грозы спрятаться.
Благодаря такому концентрированному образу можно выделить множество общественных изъянов. Например, чинопоклонничество, взяточничество, скудоумие, ограниченность. Наряду с этим можно говорить также и об эгоизме, падении моральных принципов и насилии.
Онлайн чтение книги Гроза
Действие четвертое
На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты за арками – берег и вид на Волгу.
Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.
1-й. Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?
2-й. Гляди, сберется.
1-й. Еще хорошо, что есть где схорониться.
Входят все под своды.
Женщина. А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные.
1-й. Попрячутся куда-нибудь.
2-й. Гляди, что теперь народу сюда набьется!
2-й. Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожара так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет.
1-й. Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было? Довольно затруднительно это понимать.
2-й. Это геенна огненная.
1-й. Так, братец ты мой!
2-й. И едут туда всякого звания люди.
1-й. Так, так, понял теперь.
2-й. И всякого чину.
1-й. И арапы?
2-й. И арапы.
1-й. А это, братец ты мой, что такое?
2-й. А это литовское разорение. Битва – видишь? Как наши с Литвой бились.
1-й. Что ж это такое – Литва?
2-й. Так она Литва и есть.
1-й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.
2-й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба.
Женщина. Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны.
1-й. А что, братец ты мой! Ведь это так точно!
Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение.
Те же, Дикой и Кулигин.
Дикой. Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!
Кулигин. Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза.
Дикой. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
Дикой. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе – ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Дикой. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
Кулигин. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.
Дикой. Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
Кулигин. За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Дикой. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю.
Кулигин. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»
Дикой. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Кулигин. Да какая же суета, когда опыты были?
Дикой. Какие-такие там у тебя громовые отводы?
Кулигин. Стальные.
Кулигин. Шесты стальные.
Кулигин. Ничего больше.
Дикой. Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.
Кулигин. Электричество.
Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой. А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!
Кулигин. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Дикой. Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
1-й. Кажется, перестал.
Дикой. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то – кажется!
Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.
Варвара и потом Борис.
Варвара. Кажется, он!
Борис проходит в глубине сцены.
Поди сюда. (Манит рукой.)
Борис входит.
Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Борис. А что?
Варвара. Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.
Борис. Нет, я не знал.
Варвара. Она просто сама не своя сделалась!
Борис. Видно, только я и пожил десяток деньков, пока его не было. Уж теперь не увидишь ее!
Варвара. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакат принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?
Борис. Да, может быть, пройдет это у нее!
Варвара. Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и боюсь я.
Борис. Чего же ты боишься?
Варвара. Ты ее не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что…
Борис. Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя ее уговорить?
Варвара. Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.
Борис. Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?
Варвара. А вот что: бухнет мужу в ноги да и расскажет все. Вот чего я боюсь.
Варвара. От нее все может быть.
Борис. Где она теперь?
Варвара. Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, н вовсе растеряется.
Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.
Входят несколько лиц разного звания и пола.
Разные лица и потом Кабанова, Кабанов, Катерина и Кулигин.
1-й. Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться.
Женщина. Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдешь.
Варвара. Полно, что ты!
Варвара. Да ты одумайся! Соберись с мыслями!
Катерина. Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.
Кабанов. Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.
Кабанова. А ты почем знаешь? Чужая душа потемки.
Кабанова. Может быть, и без тебя.
Варвара. Ну, что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело?
Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.
Кабанов. Что ты испугалась! Ты думала – чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?
Борис. Слава богу!
Борис. Пойдемте! Здесь страшнее!
Те же без Бориса и Кулигина.
Кабанова. Ишь какие рацеи развел. Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!
Женщина. Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.
1-й. Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!
2-й. Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет! Верно тебе говорю; потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит, вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнаковенный.
Кабанов. Известно, так городят, зря, что в голову придет.
Кабанова. Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.
Кабанова. Ты почем знаешь?
Катерина. Меня убьет. Молитесь тогда за меня.
Входит Барыня с лакеями. Катерина с криком прячется.
Те же и Барыня.
Барыня. Что прячешься? Нечего прятаться! Видно, боишься: умирать-то не хочется! Пожить хочется! Как не хотеться! – видишь, какая красавица. Ха-ха-ха! Красота! А ты молись богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей. Много, много народу в грех введешь! Вертопрахи на поединки выходят, шпагами колют друг друга. Весело! Старики старые, благочестивые об смерти забывают, соблазняются на красоту-то! А кто отвечать будет? За все тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей!
Катерина прячется.
Куда прячешься, глупая? От бога-то не уйдешь! Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)
Катерина. Ах! Умираю!
Варвара. Что ты мучаешься-то, в самом деле? Стань к сторонке да помолись: легче будет.
Кабанов, Кабанова и Варвара окружают ее.
Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь? А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому…
Катерина. И все-то десять ночей я гуляла… (Рыдает.)
Кабанов хочет обнять ее.
Кабанова. Брось ее! С кем?
Варвара. Врет она, она сама не знает, что говорит.
Кабанова. Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?
Катерина. С Борисом Григорьичем.
Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)
Кабанова. Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!