Синдром разбитого стекла что это
Теория разбитых окон: объяснение простыми словами, примеры
Теория разбитых окон была разработана для криминологии, при этом ее практическая реализация наблюдается во всех сферах человеческой жизни. Каждый человек является свидетелем ее проявления в своей повседневной жизни. Из этой статье Вы узнаете: что такое теория разбитых окон, кто и зачем её придумал, как она применялась на практике. Поговорим на простом и понятном языке. Начнём.
Что такое теория разбитых окон?
Теория разбитых окон — это криминологическая теория, согласно которой, игнорирование обществом мелких правонарушений (к которым можно отнести выбрасывание мусора в неположенных местах, акты вандализма, пьянство в общественных местах, прыжки через турникеты на входе в метро) увеличивают вероятность совершения людьми схожих или более серьезных противоправных деяний.
В основе данной провокации лежит психологический механизм, когда человек задает себе вопрос – «Если другие могут совершать такие действия, то почему их не могу совершать я?». Человек становится свидетелем того, как нарушаются установленные правила и люди, которые их нарушили, остаются безнаказанными. В результате человек перестает воспринимать эти правила как обязательные. Если такая тенденция поддерживается на протяжении длительного промежутка времени, то средняя планка «допустимости нарушений» снижается, что приводит к увеличению показателей правонарушений.
При этом, если в обществе ведется активная работа по предотвращению мелких нарушений, а люди, которые их совершили, подлежат наказанию, то формируется атмосфера негативного восприятия самого факта нарушения. Активная работа в этом направлении сводит к минимуму вероятность рецидива и снижения напряжения в обществе.
В качестве основы рассматриваемой концепции выступает феномен, в рамках которого прослеживается четкая взаимосвязь между преступностью и порядком. Если в каком-то доме появилось одно разбитое окно, то в скором время будут разбиты все оставшиеся окна. Одно нарушение принятых правил и норм может разрушить целостность общества, и создать впечатление анархии и отсутствия наказания за совершаемые деяния деструктивного характера.
Основоположником теории разбитых окон является социолог Джордж Келлинг и политолог Джеймс Уилсон. Данная теория позволила всего за несколько лет снизить показатель преступности в Нью-Йорке и сформировать здоровое и безопасное общество. Давайте рассмотрим один из самых ярким примеров практического применения данной теории.
Практическое применение теории
В 70-х года прошлого столетия в Нью-Йорке были проблемы с преступностью. Эта проблема затронула все сферы общества, полиция не могла справиться со своими обязанностями, и возникла необходимость в поиске альтернативного пути разрешения сложившейся ситуации.
В 1985 году на должность главы городского метрополитена был назначен Дэвид Ганн. Он принял решение изменить ситуацию в городе, и первым шагом стало борьба с граффити в вагонах метро. Вагоны начали очищаться от граффити и приводиться в надлежащий вид. Такая работа была проделана с каждым вагоном и заняла несколько лет. Каждый день работники метро смывали граффити, которые появлялись ночью. Поврежденные сиденья, сломанные светильники меняли каждый день. Была проведена масштабная работа, результатом которой стала чистота поездов. Вандалы видели, что их старания ни к чему не приводит, поэтому они переставали оставлять граффити и повреждать вагоны.
В 1986 году главой транспортной полиции города был назначен Уильям Браттон. После вступления в должность он в первую очередь отдал приказ заняться безбилетниками в метрополитене.
Был взят курс на искоренение количества людей, которые пользовались услугами метро на бесплатной основе. Количество безбилетников начало снижаться из-за страха наказания со стороны полиции.
Принятые властями решения принесли пользу. Всего за несколько лет показатель преступности был снижен в несколько раз. Активная работа полицейских с мелкими преступлениями привела к уменьшению количества более серьезных преступлений. В результате была разорвана связь между причиной и следствием. На современном этапе Нью-Йорк по праву считается одним из самых безопасных городов мира.
Попытки опровержения
Важно отметить, что такие практически ориентированные экспериментами во многом являются некорректными, если смотреть на них с научной точки зрения. Большинство исследований рассматриваемого феномена выдвигало на первый план анализ корреляций, при этом такие данные можно рассматривать с разных позиций. Корреляции не раскрывает сущность и содержание причинно-следственных связей между изучаемыми явлениями. Поэтому представленная теория подвергалась сомнения со стороны представителей научного сообщества. Отдельного внимания заслуживает вопрос, связанный с оспариванием того факта, что нарушение людьми одних правил может провоцировать других людей на совершение аналогичных деяний.
Чтобы решить все спорные моменты, было принято решение провести строго обозначенные и структурированные эксперименты. Представители одного из университетов Нидерланд провели ряд экспериментов на улицах города, полученные результаты были представлены в статье, опубликованной в журнале Science.
Экспериментальное подтверждение
Результаты наблюдений говорят о том, что только 33% от общего числа велосипедистов нарушили правила. После этого эксперимент был проведен повторно в аналогичных условиях, при этом на стене были изображены бессодержательные рисунки. В результате показатель нарушителей вырос до 69%. Выявленное различие характеризуется наличием высокой степени статистической зависимости. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что нарушение запрета рисовать на стенах подтолкнуло людей к нарушению правила, связанного с запретом на выбрасывание мусора на улицах.
Целью второго эксперимента стало выявление справедливости теории разбитых окон не только для общественных норм, но и для локальных правил, действующих в конкретной ситуации или месте. Исследователями было принято решение перекрыть главный вход на автомобильную парковку забором, при этом в нем была оставлена широкая щель. Рядом был установлен знак «Вход воспрещен, обход в 200 м справа» и объявление «запрещается пристегивать велосипеды к забору». Опыт был осуществлен в двух вариантах: соблюдение и нарушение порядка. В первом случае рядом с забором стояли четыре велосипеда, которые не были к нему пристегнуты. Во втором случае эти велосипеды предварительно пристегнули к забору. В результате в первом случае 27% от общего числа автовладельцев использовали щель, чтобы проникнуть на стоянку. Во втором случае этот показатель вырос до 82%.
Третий эксперимент проводился в подземной парковке рядом с супермаркетом, где было размещено большое объявление «Пожалуйста, возвращайте взятые из магазина тележки». В первом случае на парковке тележки отсутствовали, во втором присутствовало четыре тележки. Их ручки были измазаны мазутом, чтобы люди не могли ими воспользоваться. К машинам прикрепляли бумажки, которые использовались в первом эксперименте. Результат получился аналогичным. В первой ситуации 30% водителей бросили бумажку на землю, во втором этот показатель вырос до 58%.
Четвертый эксперимент имел много общего с первым, единственным отличием стало то, что признаки «нарушения норм другими людьми» были представлены не только в визуальном, но и звуковом формате. В Нидерландах накладывается запрет на использование петард и фейерверков перед новым годом, нарушение этого правила сопровождается штрафными санкциями. С этим законом знакомы все жители города. Результаты эксперимента показали, что когда велосипедисты слышали звук разрывающихся петард, они гораздо чаще бросали бумажки на землю.
В пятом и шестом экспериментах был сделан акцент на провокации людей на совершении мелкой кражи. Из почтового ящика торчал прозрачный конверт, в котором находилась купюра в 5 евро. В первом случае почтовый ящик был чистым, рядом с ним не было мусора. Во втором случае на ящике были изображены граффити (эксперимент 5) или рядом находился мусор (эксперимент 6).
Когда ящик не был разрисован, и рядом не было мусора, только 13% от общего числа прохожих взяли себе конверт. Из ящика, на котором было изображено граффити, конверт забрали 27% прохожих, а наличие рядом мусора привело к тому, что 25% людей совершили противоправное деяние. В результате можно сказать о том, что наличие граффити или мусора увеличивает показатель краж в два раза.
Заключение
Результаты проведенных исследований могут использоваться властями для устранения имеющихся социальных проблем в обществе и в рамках борьбы с преступностью. Можно с уверенностью сказать о том, что нарушение общественных норм может нарастать быстрыми темпами, и решить проблему можно за счет борьбы с самыми первыми проявлениями. Каждый человек должен понимать, что когда он нарушает правила, это приводит к росту преступности.
Как теория разбитых окон влияет на отношения с ребёнком
Дети копируют поведение взрослых, а не действуют по инструкции. Если мы говорим: «Не сори на улице!» — и бросаем фантик мимо урны, то ребёнок, скорее всего, будет мусорить. Это явление объясняется теорией разбитых окон. Наш блогер, психолог Игорь Романец, рассказывает, что это такое и как работает.
Почему существуют огромные здания с разбитыми окнами? Почему даже посреди вполне благополучной территории появляются места, где скапливается огромное количество мусора? Вполне возможно, такие вопросы редко волнуют вас. Но в действительности этим и другим подобным антикультурным явлениям есть культурное и даже научное объяснение. Оно называется «теорией разбитых окон».
Суть теории заключается в том, что, когда в доме разбили стекло и никто не позаботился вставить новое, в течение довольно короткого промежутка времени целых окон в этом доме не останется вообще, а вслед за этим начнётся мародёрство. Говоря другими словами, когда одни люди не соблюдают порядок и общепринятые социальные нормы поведения, это провоцирует других поступать аналогично.
Всё начинается с мелочи
Глупо требовать от ребёнка того, что вы плохо соблюдаете сами. Там, где уже присутствует хаос и беспорядок, почти нет никаких сдерживающих стимулов для соблюдения порядка, сама обстановка как бы говорит: «Добавь свою часть хаоса».
5 советов, как вырастить из своего ребёнка хама. Только потом не плачьте
И наоборот, место, в котором царят чистота и порядок, своим внешним воздействием заставляет людей этот порядок хранить и поддерживать. При виде даже малейшего нарушения общепринятых норм люди перестают вести себя цивилизованно и тоже склонны эти нормы нарушать. Не все, конечно, но большая часть.
Как избежать «разбитых окон» в отношениях?
1. Соблюдать порядок самому даже в мелочах, потому что брошенный на чистой улице окурок или обёртка от мороженого вполне может вылиться со временем в обоссанные лифты, сломанные павильоны остановок, битые лампы в подземных переходах, исписанные стены.
2. Своевременно ликвидировать любые, даже малейшие, нарушения порядка. Да, это тяжело. Конечно, мусором должны заниматься дворники, разбитыми окнами — домоуправление, а правонарушениями — полиция. Но, может быть, потому мы так плохо иногда и живём, что ждём, что кто-то всё сделает за нас?
3. Нельзя прощать нарушение порядка. Последствия важно предотвратить, иногда даже жёсткими методами. Этот пункт выполнить куда сложнее предыдущих, но надо. «Человек разумный» по-другому просто плохо понимает.
Я считаю, что человеку важно помнить, что социальные черты в нём должны доминировать над биологическими. Мы сами бьём стекла и бросаем мусор в наши отношения. Такой мусор, который потом трудно убрать.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Теория разбитых окон: влияет ли пагубная окружающая обстановка на уровень преступности?
Борьба с граффити и усиление полицейского контроля превратили Нью-Йорк в самый безопасный мегаполис Америки. Но критики говорят, что горожан просто обманывали.
В 1982 году социологи Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг создали теорию разбитых окон. Они утверждали, что в неблагоприятной обстановке проще заняться хулиганством — например, если в здании на улице разбито окно, это определенным образом подает людям «пример для подражания». Идея у многих нашла отклик, а государственные структуры решили проверить её на практике.
Директор метрополитена очищал вагоны от надписей, начальник транспортной полиции ловил безбилетников, а мэр Нью-Йорка привлёк столько полицейских, что за 1990 год количество арестов увеличилось на 80%.
Сторонники теории говорят, что принятые меры помогли победить преступность в Нью-Йорке. Однако с этим согласились не все. Спустя несколько лет после действий должностных лиц политолог Харкорт и экономист Йенс Людвиг не нашли веских доказательств того, что идеи Уилсона и Келлинга построены на научных фактах. А другие критики и вовсе утверждают, что всё это — обман и фикция.
В 1982 году в журнале «The Atlantic» вышла статья «Разбитые окна» за авторством учёных-социологов Джеймса Уилсона и Джорджа Келлинга. Они описали криминологическую теорию, которая утверждала, что мелкие правонарушения вроде вандализма и краж — это не только признак криминогенной обстановки, но и один из факторов, влияющих на уровень преступности.
Келлинг объяснял теорию так:
«Представьте здание с несколькими разбитыми окнами. Если окна не ремонтировать, вандалы чаще всего разбивают ещё несколько. В конце концов, они могут даже проникнуть в здание, а если в нём никого нет — остаться там жить».
Социологи вдохновились экспериментом психолога Стэнфордского университета Филиппа Зимбардо. В 1969 году он поместил машину без номеров с открытым капотом на одну из парковок Бронкса — криминального района Нью-Йорка. Второе авто в таком же состоянии стояло в Пало-Альто — элитном районе Калифорнии.
Через несколько минут после начала исследования машину в Бронксе обокрала целая семья: отец, мать и сын вытащили аккумулятор. За следующие 24 часа учёные зафиксировали 23 случая вандализма. Из машины вытащили всё, что представляло ценность, и выбили стёкла. Происходило это днём.
Машину в Пало-Альто не трогали больше недели. Так что Зимбардо пришлось повлиять на эксперимент — он частично разбил авто молотком. После этого жители за несколько часов сделали то же, что и в Бронксе. В обоих случаях люди были хорошо одеты и производили впечатление приличных горожан.
Социологи предположили, что там, где распространены вандализм и криминал, преступления совершаются быстрее, потому что общество не видит в этом ничего предосудительного. При этом в благополучных районах происходит то же самое, потому что любой признак несоблюдения порядка вызывает цепную реакцию.
В 1970-х годах штат Нью-Джерси запустил «Программу безопасных и чистых районов». Результаты проекта использовали для доказательства теории.
Государство выделило деньги, чтобы помочь городам улучшить качество жизни. Для этого патрульным, которые чаще всего следили за районами из машин, сказали выйти на улицы. В отличие от чиновников, начальники полиции эту идею не приветствовали. Для них пеший патруль снижал мобильность и эффективность работы полиции, а штаб меньше мог их контролировать.
Да и сами полицейские были не в восторге: кому-то не нравилось работать в дождь и постоянно быть на улице, а многие воспринимали это как унижение — в некоторых отделах назначение пешим патрулём считалось мерой наказания. Но местные власти всё равно провели программу.
Пять лет спустя Фонд полиции в Вашингтоне, округ Колумбия, опубликовал результаты: пеший патруль никак не повлиял на уровень преступности, но жители патрулируемых кварталов чувствовали себя в большей безопасности и лучше относились к сотрудникам полиции, потому что полагали, что преступников стало меньше. Сами офицеры при этом были более довольны работой.
Эрик Пиза — директор по исследованиям в области криминалистики, и Брайан О’Хара — лейтенант полицейского управления Ньюарка, считают, что людей просто вводили в заблуждение. В статье «Пеший патруль в зоне с высоким уровнем насилия» они пишут, что в экспериментальных районах уровень насилия снизился на 8%. По сравнению с общим количеством преступлений в городе — эта цифра слишком мала для доказательства эффективности теории.
Более того, когда преступников спросили, почему они всё равно продолжают нарушать закон или не переезжают туда, где полицейский контроль меньше, они заявили, что тогда им придётся менять клиентуру и заново нарабатывать связи.
В итоге количество нарушений закона снижается в центральной части района и просто перемещается на окраины. Например, наркоторговцы готовы перенести деятельность в отдалённые места, где у них будет доступ к старым клиентам.
Но Келлинг, конечно, с этим не соглашался. В 1972 году его наняли в качестве консультанта в Фонд национальной полиции. Он часами гулял с офицерами, чтобы понять, как они следят за порядком. Однажды наблюдал за полицейским, который патрулировал оживлённый полуразрушенный район Ньюарка. Это был крупный транспортный узел с магазинами, вокзалом и заброшенными зданиями, через которые ежедневно проходили тысячи людей.
Горожане делились на два вида: чужаки и свои. Офицер был белым, а люди на улице — темнокожими. Патрульный был знаком с жителями района, а они, даже если относились к маргинальной группе, соблюдали установленные «правила»:
Если кто-то не соблюдал порядок — постоянные жители района звали полицию, а та арестовывала нарушителя за бродяжничество.
Этот феномен в 1972 году описал градостроитель Оскар Ньюман в своей книге «Создание защищаемого пространства». Он утверждал, что люди, заботясь о среде, в которой живут, чувствуют свою причастность и верят, что район в итоге станет более безопасным.
Теория десятилетиями вызывала споры и неоднозначную реакцию научного сообщества, поэтому учёные периодически пытались экспериментально подтвердить, что среда влияет на реакцию людей и преступность.
В 2005 году исследователи Бренда Бонд, доцент кафедры государственного управления в Саффолке, и Энтони Брага, старший научный сотрудник Гарвардской школы Кеннеди, с местной полицией выявили 34 «горячих точки» преступности в Лоуэлле, штат Массачусетс. В половине районов власти вычистили мусор, установили уличные фонари, обеспечили соблюдение строительных норм и правил, произвели больше арестов за мелкие правонарушения и расширили услуги по охране психического здоровья и помощь бездомным. В остальных 17 районах работа полиции не изменилась.
В экспериментальных зонах количество обращений в полицию сократилось на 20%. Исследователи пришли к выводу, что очистка среды была более эффективной, чем аресты за проступки, а увеличение количества социальных услуг неэффективно.
Самый известный эксперимент провели социологи Гронингенского университета в Нидерландах в 2008 году.
На велопарковке рядом с магазинами висел знак, запрещающий рисовать на стенах. Стена была чистой, а на велосипеды повесили рекламные листовки со словами «Желаем всем счастливых праздников!» и логотипом несуществующего магазина спортивных товаров.
Рядом стояли 77 велосипедов. Урны отсутствовали, так что велосипедисты могли:
Первые два варианта считались отклонением от нормы, и их выбрали 25 человек, то есть 33% повели себя некультурно.
Эксперимент повторили. Погода и время те же, только исследователи предварительно разрисовали стену, а на асфальт бросили окурки и обёртки от конфет. Тогда намусорили уже 53 человека из 77 — это 69%.
В 2011 году эксперимент признали сфабрикованным. Ответственен за него Киз Кейзер, а данные обрабатывал Зигварт Линденберг. Руководствовались они цифрами Дидерика Стапеля — бывшего учёного, который на протяжении всей карьеры подделывал результаты исследований. Тилбургский университет отстранил его, а статью о велосипедах отозвали.
В 1980-х каждую неделю в нью-йоркском метро совершалось 250 преступлений. Обеспеченные пассажиры пересаживались на другой транспорт, а город терял прибыль. Улучшить ситуацию хотел новый директор метрополитена. Звали его Дэвид Ганн, и в 1980-м он применил теорию Уилсона и Келлинга в подземке.
Общественность считала, что Ганну стоит решать серьёзные вопросы — с техническими проблемами, пожарной безопасностью и преступностью. Но он начал работу с борьбы против граффити.
Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Если мы не выиграем эту битву, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 миллионов долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма — известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют.
Ганн принялся за очистку вагонов. В конце каждого маршрута сделали моечный пункт, где бригада работников отмывала надписи на стенах. Грязный вагон списывали. Однажды в Гарлеме, где ночью стояли вагоны, появились подростки и разрисовали поезд белой краской. На следующий день — обвели свои рисунки чёрным. На третий день — раскрасили.
Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом взяли валики и всё закрасили. Парни расстроились до слёз. Это было наше послание для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит», — говорит Ганн.
12 мая 1989 года объявили официальным днём победы города над железнодорожными граффити.
В 1990-м году начальником транспортной полиции стал Уильям Браттон. К моменту его появления метрополитен каждый день терял доход в 300 тысяч долларов. Полицейские дежурили у турникетов, но это не сильно помогало. Поэтому новый босс решил бороться с безбилетниками.
Браттон изменил тактику борьбы. Группы полицейских, переодетых в штатское, ловили воришек, сажали в полицейский автобус, везли в участок и выпускали часа через два под залог.
Такой подход спустя шесть лет позволил сократить число ограблений в метро на 90%. Раньше люди воровали 250 тысяч жетонов в день, а теперь — 25 тысяч. При этом сравнение статистики преступности в метро и на улицах показывает, что уровень краж в метро не зависит от количества преступлений на земле.
Джулиани забрал Браттона из транспортного управления и назначил комиссаром полиции. К концу 1990-х годов криминальный город стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Джулиани поддерживал метод, который ещё в 1968 году описали Уилсон и Барбара Боланд в статье о влиянии поведения полиции на криминальную обстановку района. Якобы агрессивные аресты сдерживают преступность. Но это исследование опровергает работа 2017 года, в которой говорится, что агрессивные полицейские меры, вопреки ожиданиям, только ухудшают криминогенную ситуацию.
Результаты потрясающие. Полицейская тактика по поддержанию правопорядка, как оказалось, только углубляет экономическое и социальное неравенство, дестабилизирует сообщества и вредит психике молодёжи. Профилактический полицейский контроль бывает контрпродуктивным.
На деле в те годы полиция боролась по большей части с мелкими преступлениями, стараясь таким образом предупреждать большие. Коллеги из ФБР это высмеивали, а СМИ писали про пустяковые дела: полиция арестовывала и отправляла под суд тех, кто разрисовывал стены, мочился на улицах и разбивал стёкла. Кто-то из журналистов назвал это направление работы «методом нулевой терпимости». А сам Джулиани хвастался, что «уменьшил процент преступности больше, чем кто-либо в стране».
Уильям Браттон говорил, что общество убеждено: корни преступности — в бедности, расизме, неблагоприятной экономической ситуации, то есть в объективных причинах, бороться с которыми полиция не в силах, поэтому борьбу надо вести не с преступностью как явлением, а с конкретными преступниками, уже совершившими преступление.
И многие из приводимых «объективистами» доводов, по мнению Браттона, справедливы. Никто не спорит, что, чем меньше безработица, тем меньше преступность, или чем больше преступников в тюрьмах, тем меньше их на улицах. То, что криминогенность выше в определённом возрасте, тоже доказано.
«Но эти факторы существовали всегда, однако никогда ещё не давали эффекта, который наблюдается во второй половине 90-х. Здесь явно ведущую роль сыграла новая тактика полиции» — рассказывал комиссар.
Преступность, безусловно, снизилась. Но тенденция снижения появилась задолго до Джулиани — при его предшественнике, Дэвиде Динкинсе. Он потратил на борьбу с преступниками 1,8 миллиарда долларов и нанял 8000 новых офицеров, которые патрулировали районы и общались с жителями. С 1990 по 1993 год количество убийств в городе уменьшилось на 30%.
Цифры не дают представления о причинах, которые формируют преступность в конкретном городе. Следовательно, они приводят к упрощённому и неполному анализу, который вводит в заблуждение.
Насколько эффективна теория — не знает никто. Более того, многие социологи критикуют утверждения Джеймса Уилсона и Джорджа Келлинга. Например, подразделение Национальной академии наук, пишет, что исследования не подтверждают теорию. Снижение количества жалоб на тяжкие преступления с 1993 по 1997 год связывают:
Политолог Бернар Харкорт и экономист Йенс Людвиг из Чикагского университета, отмечают, что в период с 1993 по 2000 годы количество арестов за курение марихуаны в общественных местах увеличилось с 10 до 644 в год. На афроамериканцев, которые составляли около 25% населения, приходилось более половины всех арестов, а после — темнокожих в два раза чаще осуждали.
Харкорт и Людвиг не смогли найти веских доказательств, что эти аресты связаны с сокращением тяжких насильственных или имущественных преступлений в городе.
Критики утверждают, что теория приводит к дискриминации по расовому признаку, поскольку полиция статистически склонна рассматривать небелых как подозреваемых в районах с низким доходом и высоким уровнем преступности.
Пол Ларкин, старший научный сотрудник по правовым исследованиям Фонда наследия, говорит, что исторические свидетельства указывают на то, что темнокожих чаще задерживают и обыскивают. Происходит это из-за предвзятости полиции и одобрения обществом такой практики.
Что касается улиц, различия в уровне преступности по районам могут быть связаны с индивидуальными характеристиками жителей. В некоторых районах может быть больше правонарушений, потому что там высокая концентрация людей, склонных к правонарушениям.
В 2001 году Бернар Харкорт, политолог и критик-теоретик, специализирующийся на наказании и надзоре, выпустил книгу «Иллюзия порядка». Автор опровергает теорию и указывает на то, что за 30 лет существования она не подтверждена эмпирически, а имеющиеся исследования ей противоречат. Также непонятно, как в теории определяются категории «порядка» и «беспорядка», «законопослушных граждан» и «нарушителей».
В 2016 году эту мысль подтвердило Министерство юстиции, указывая на расплывчатость формулировок, которые позволяют полиции вольно интерпретировать понятие «беспорядка».
Криминолог Ральф Тейлор пишет про эксперимент с двумя автомобилями, обращая внимание на социально-экономический фактор: в Бронксе изначально был низкий уровень благосостояния, а в богатом Пало-Альто исследователь должен вмешаться в эксперимент, чтобы спровоцировать вандализм.
Важность социально-экономического фактора доказал реальный эксперимент. В 1994 году в США ввели программу «Вперёд к возможностям»: 4800 обнищавших семей переселили в престижные районы Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Чикаго, Бостона и Балтимора.
Три четверти домохозяйств после переезда всё равно оказались на грани бедности, две трети участников — афроамериканцы. В новой среде уровень преступности должен был уменьшиться, но этого не произошло. Ведь переезд не улучшил материального положения людей, зато подчеркнул социальный разрыв с соседями.
В своей книге «Покончить с разбитыми окнами» криминолог из Балтимора Ральф Б. Тейлор утверждает, что ремонт окон — частичное и краткосрочное решение. Его данные подтверждают, что рост преступности происходит из-за экономических проблем. Поэтому политикам, предприятиям и общественным лидерам нужно работать вместе для улучшения экономического положения жителей в районах с высоким уровнем преступности.
В 2004 году сам соавтор теории разбитых окон Джеймс Уилсон заявил: «Я до сих пор не знаю, снижает ли борьба с беспорядком уровень преступности. Бог его знает, как оно на самом деле». Социолог подтвердил, что доказанность теории неизвестна. Тогда учёные хотели понять, как качество жизни связано с уровнем насилия. А на практике это превратилось в усиление полицейского контроля и репрессии незащищённых групп.
Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.