ремастеринг это что такое в музыке
Ремастеринг
Мастеринг — процесс обработки фонограмм, имеющий цель улучшения его субъективного восприятия при воспроизведении на звуковоспроизводящих устройствах, обладающих различающимися параметрами.
Аналоговый мастеринг
Аналоговый мастеринг — Процесс обработки звуковых фонограмм при помощи приборов, обрабатывающих электрический сигнал.
Цифровой мастеринг
Цифровой мастеринг — Процесс обработки фонограммы, представленной в виде цифровых отсчётов при помощи программного обеспечения или приборов и цифровых процессоров.
Ниже приведенный материал взят с сайта http://dic.academic.ru Словари и энциклопедии на Академике. — Мастеринг. Проверено 6 мая 2009.
Мастеринг (англ. master) — первоначально производство эталонного носителя, копией которого является потребительский носитель аудиозаписи (компакт-диск, виниловая пластинка, магнитофонная кассета). Впоследствии мастерингом стали называть и процесс подготовки финального микса.
Исходный материал обрабатывается путём эквализации и компрессии (лимитирования). При необходимости осуществляется монтаж частей произведения. Затем подготавливается логически связанная аудиопрограмма — новый «отмастерённый» исходник собирается в желаемом порядке просчитываются (или выбираются стандартными) паузы между треками. При необходимости могут применяться другие приёмы работы со стереофонограммой: шумоподавление, полосовая компрессия, расширение/сужение стереобазы и т. д.
Для каждого вида издания обычно делается свой мастеринг: для кассеты нужно чуть больше компрессии и высоких частот, для «винила» обязательна низкочастотная обрезка и полная монофоничность низких частот, для CD — «цифровая тишина» вначале и конце каждого трека, отделённого паузами.
Мастеринг обычно проводится в специально созданных для этого контрольных комнатах, оснащённых эталонными звуковоспроизводящими мониторами. Как правило этим занимаются звукорежиссёры, обладающие особым опытом и специфическими навыками, которых принято называть mastering engineer. Считается, что мастеринг в состоянии сделать любой специалист, обладающий большим опытом микширования (сведения) многоканальных фонограмм. Однако для стабильного результата важно, чтобы это были «другие уши» — то есть не стоит доверять эту конечную процедуру тому специалисту, который сводил этот материал.
Современный мастеринг вне зависимости от вида конечного продукта принято разделять на цифровой и аналоговый.
«Мастер своего дела»: Искусство мастеринга аудиозаписей
Сохранить и прочитать потом —
Ни для кого уже не секрет, что вся современная музыка – это плод совместного труда сразу нескольких творческих людей. Каждая песня, записанная музыкантами в студии, проходит через большое количество правок и обработок, чтобы мы с вами могли насладиться её звучанием.
В этой статье мы обсудим, какие этапы проходит каждая аудиозапись, что такое мастеринг звука, а также расскажем какого это – быть мастеринг-инженером.
Первым, помимо самого музыкального коллектива, работу со звуком начинает звукорежиссер. Его задача – следить за положением микрофонов, громкостью каждого инструмента, а также за множеством других показателей во время звукозаписи.
Как только все звуковые дорожки записаны, и режиссер оказывается всем доволен, они попадают в руки инженера по сведению. На этом этапе проходит отбор лучших материалов, их сведение, выравнивание громкости и частот, а также выполняется минимальная обработка, включающая работу с эквалайзерами и компрессорами.
На этом этапе обработки звукозаписи не подвергаются сильным изменениям и сжатиям, чтобы не усложнять задачу мастеринг-инженеру (он не может исправить то, что было сделано ранее), к которому композиция попадает далее. Именно он ответственен за то, как будет звучать музыка. После его работы запись отправляется в массовое производство.
Задача мастеринг-инженера не просто исправить недочеты и убрать ненужные звуки, но и адаптировать песню таким образом, чтобы она хорошо звучала и в машине, и в плеере, и на качественной аудиосистеме. Ведь далеко не все слушают музыку в идеально подготовленных комнатах с первоклассной аппаратурой.
Например, ноутбук не может проигрывать музыку громко и при большом количестве низких или высоких частот начинает «хрипеть». В кинотеатре же другая картина – запись должна иметь большое количество низких частот, чтобы зритель в зале хорошо ощущал динамику. Если мастеринг выполнен плохо, то на выходе слушатель получит «сырой» продукт и будет чувствовать себя обманутым.
Примером неудачного мастеринга может служить альбом группы Metallica – Death Magnetic, выпущенный в 2008 году. Более 12 тыс. фанатов подписали петицию с требованием о перевыпуске и ремастеринге альбома. Песни «невозможно» было слушать, в связи с чем огромное количество дисков покупатели вернули в магазины.
Стоит добавить, что в том же году Metallica выпустила стемы [отдельно записанные дорожки инструментов – прим. ред.] для игры Guitar Hero, и в этом случае гитары звучали намного лучше. «Народные умельцы» тут же выпустили исправленный альбом, использовав звук гитар из игры, – именно эта версия считается среди фанатов «каноничной».
Итак, получив необходимые материалы, первое, что делает мастеринг-инженер – полностью прослушивает запись и производит оценку. На данном этапе важно найти сильные и слабые стороны песни, понять, как можно улучшить звучание и выяснить, что хочет получить в итоге музыкант/продюсер.
Вообще, связь мастеринг-инженера с его работодателем очень важна. Для достижения успешного результата инженеру необходимо полностью погрузиться в атмосферу музыки и разобраться с каждым аспектом. Музыкант предъявляет свои требования, а инженер, в свою очередь, предлагает решения для их реализации, а также говорит, что следует добавить, или от чего предпочтительнее отказаться.
Можно сказать, что мастеринг-инженер должен сделать песню лучше, добиться того, чтобы она могла составить «конкуренцию на рынке». Под конкуренцией стоит понимать частоту прослушивания на радио или на стриминговых сервисах. Чтобы песня стала конкурентоспособной, необходимо обработать ее в соответствии с жанром. Так, для хип-хопа важен бас – он должен быть массивным и «качать» слушателя. В случае поп-песен важен вокал, который бы отчетливо выделялся на фоне музыки.
«Я стараюсь сделать того, чего не удалось достичь звукорежиссеру, музыканту или продюсеру. Зачастую – это технические вопросы, но бывает приходят и концептуальные решения, – говорит мастеринг-инженер Эмили Лазар (Emili Lazar). – Люди тратят кучу времени на сведение, и, порой, пересведение, по этой причине все песни звучат по-разному».
Мастеринг-инженер должен постоянно совершенствовать свой «музыкальный вокабуляр», понимать звук и приучать себя слушать и искать ошибки в записях.
Если немного углубиться в терминологию, то в обязанности мастеринг-инженера входят обработка динамики звучания, выравнивание уровней сигнала, работа с эквалайзером, подавление шумов и упорядочивание песен. Чтобы все это уметь делать, человек должен обладать огромным багажом знаний и опыта, а также понимать и применять различные техники на практике.
Принимаясь за работу над очередным проектом, даже профессионалы своего дела могут открыть для себя что-нибудь новое, с чем ранее не сталкивались, потому они должны быстро адаптироваться, учиться и принимать верные решения на лету. Одна из таких историй случилась с Майклом Романовски (Michael Romanowski), профессиональным мастеринг-инженером, владельцем двух мастеринг студий, а также президентом Академии звукозаписи Сан-Франциско.
Однажды ему довелось работать с чешскими певцами, и он столкнулся с неординарной проблемой. При простом и привычном, казалось бы, процессе де-эссинга – наложении определенной компрессии для снижения выразительности свистящих согласных [с, з, ш] – голоса певцов начинали звучать так, будто у исполнителей был дефект речи. В 2012 году Майкл дал развернутое интервью сайту emusician.com, в котором рассказал о своей работе и привел другие примеры из своей практики.
Вообще мастеринг-инженеры разделились на два лагеря: одни создают свой «фирменный» звук, из-за которого обращаются именно к ним, а другие – буквально «полируют» звучание до такого состояния, чтобы не было слышно никаких изъянов. Обе философии имеют право на существование, ведь все мы люди и у каждого свой вкус. Однако, помимо «живых» мастеринг-инженеров, есть и искусственные.
Загадочным образом, мастеринг-инженеры очень любят описывать свое непонятное для многих ремесло на примере еды. Например, посмотрите, как описывает этапы работы над аудиозаписью Майкл Романовски:
«Есть те, кто выращивает еду. Есть те, кто ее готовит. А также есть те, кто ее подает. Аналогично и с музыкой. Фермеры (звукорежиссеры) знают все о почве, воде и удобрениях, а также о том, что делать с определенными видами урожая.
Шеф-повар (инженер по сведению) знает, какие ингредиенты лучше добавить и в какой пропорции. А декоратор блюд (мастеринг-инженер) знает все о том, как лучше подать готовую еду – какая должна быть порция и когда её принести».
Индустрия мастеринга претерпела значительные изменения за последние десятилетия. Благодаря развитию технологий процесс обработки стал проще, удобнее и быстрее. Если раньше инженерам приходилось дублировать ленточную запись, чтобы сохранить свою работу и убрать в архив, то сейчас, в век компьютеров, нет нужды держать записи на подобных носителях.
На современные жесткие диски можно занести сотни, а то и тысячи проектов, и не бояться, что они испортятся или как-нибудь исказятся. Если диск находится в сохранности, то с ним ничего не произойдет. Да и поиск в цифровой библиотеке куда проще – достаточно ввести название проекта, а не бегать по архиву в поисках необходимой записи.
Конечно, появились новые технологические шаги. Если раньше специалисты работали только с аналоговыми устройствами, то на данный момент значительная часть работы выполняется на компьютере. Подобное было бы невозможно без ЦАПов, которые сделали большой шаг вперед за последние 20 лет.
«Работать с первыми цифровыми системами было не особо приятно – все время рискуешь, как будто собираешь карточный домик в комнате с кучей острых лезвий. Двигаешься медленно, дабы не порезаться. Было неудобно и порой даже страшно, – отмечает мастеринг-инженер Джонатан Вайнер (Jonathan Wyner). – Когда мы работали с ¾-дюймовыми ю-мэтик лентами, нам приходилось сидеть целый час, чтобы записать на нее часовую готовую работу. Потом мы молились и надеялись, что производитель сделал качественную пленку, и запись будет звучать должным образом».
Сейчас все по-другому. Часовой проект можно записать за 4 минуты и не переживать, как он будет звучать на жестком диске или на CD.
Действительно, работа современных мастеринг-инженеров изменилась за последние несколько лет. Посмотрите это короткое видео, в котором Джонатан рассказывает о работе мастеринг-инженера и делится важными советами. Например, он рассказывает, как оформить комнату, в которой происходит магия. В ней все звуки и частоты должны воспроизводиться без искажений. Поэтому стоит прикрыть отражающие элементы чем-нибудь плотным, способным поглотить звук, например, шторами. Однако и «переглушать» комнату нельзя – некоторые частоты будут просто теряться.
Джонатан также отмечает, что не стоит полагаться только на одну пару акустических колонок – в студии должно быть несколько источников звука, чтобы можно было оценить звучание на разных АС. Не стоит забывать и о расположении колонок – звук «взаимодействует» с комнатой, нужно учитывать, как он распространяется и «обтекает» углы.
На его канале есть множество тематических видео, в которых он более подробно объясняет различные аспекты своей работы: работа с эквалайзером, громкостью, сжатием и др.
Если бы музыканты хотели, чтобы вы слушали музыку, не прошедшую этапы микширования и мастеринга, то выпускали ее на полки магазинов прямиком из студии. Люди, которые создают, редактируют, микшируют музыкальные записи и проводят их мастеринг, существуют не для того, чтобы путаться под ногами у музыкантов, – они помогают исполнителям.
Правильно выполненная обработка может сделать звук инструментов более живым или намеренно странным. Более того, без грамотно проведенного мастеринга музыка не может быть выпущена на некоторых носителях, например на виниле.
Мастеринг для винила имеет свои особенности, связанные с техническими ограничениями пластинки. Каждая дорожка на диске – это волновая форма. Более громкая волна имеет большую глубину и ширину. Чем больше низких частот и больше уровень громкости мелодии, тем большую площадь займет дорожка на виниловом диске и тем меньше материала можно будет уместить на одной стороне пластинки. И таких нюансов в искусстве мастеринга большое количество, вот почему на его постижение уходят годы.
Мастеринг-инженеры – часть процесса творения, и из-под их «пера» выходят удивительные произведения искусства. Никому не нужна версия «Dark Side of the Moon», которая не прошла этапы микширования и мастеринга, – Pink Floyd выпустили песню в том виде, в каком они хотели её слышать.
Ремастер, пересведение или переиздание с оригинала: зачем и почему?
Термин «remaster» переводится с английского как «обновление», а «reissue» — как «переиздание». По факту последнее зачастую является одновременно еще и пересведением оригинального мультимикса. Зачем все это, если сохранились исходные аналоговые оригиналы?
В очередной раз перебирая свою виниловую коллекцию и размышляя о необходимости приобретения (или не приобретения) винила из юбилейной серии от Blue Note «Tone Poet Audiophile Vinyl Reissue Series», я подсмотрел в Интернете интересную дискуссию аудиофилов-коллекционеров с участием Стива Хофмана (Steve Hoffman) и Кевина Грея (Kevin Gray). Кстати, Кевин перемастерил всю вышеупомянутую серию для Blue Note с оригинальных мастер-лент.
И денег хотят немного — всего-то от 35 до 50 долларов без доставки. А, например, за «Blue Note Classic Vinyl Edition» вообще просили какие-то 24 доллара — только вот закончилась она вся. А вся эта серия была тоже: all-analog, mastered by Kevin Gray from the original master tapes. А еще раньше была ограниченная серия Blue Note 2500 «The Definitive 45 rpm reissue» на Music Matters — и снова работа от Стива Хофмана и Кевина Грея. Не много ли переизданий за короткий срок — и что чего лучше? Легко запутаться в выборе.
Так вот, в развитие темы переизданий на вопрос возбужденных аудиофилов, направлялись ли оригинальные мастер-ленты из США в Великобританию для переизданий оригинальных записей американских лейблов, Стив Хофман ответил однозначно: «Нет, никогда!» Даже Blue Note не направлял оригиналы в свой токийский филиал — на практике это были копии второго поколения. То есть что, все английские, японские и иные прессы американской музыки, не взирая на жанры, заведомо звучат хуже? А если — наоборот?
Продолжил дискуссию еще один вопрос: а, собственно, с какого источника создавались знаменитые японские однослойные SHM-SACD (те самые зелененькие, изготовленные со специальными зелеными чернилами «Onsho Shiyou», которые минимизируют разброс отражения), если на их полиграфии красуется, например: «DSD flat transferred from UK original analogue master tapes by Mick McKenna and Richard Whittaker at FX Copyroom, London, in 2013».
А вот еще: «Rolling Stones Dirty Work SHM-SACD (catalog number UICY-76214) — DSD flat transferred from UK original analogue master tapes by Mick McKenna and Richard Whittaker at FX Copyroom, London, in 2014».
И еще из той же весенней серии.
Некоторые участники дискуссии, являющиеся студийными профессионалами, утверждали, что, к примеру, Universal Japan, являющаяся частью Universal, имеет доступ к оригинальным мастер-лентам в Великобритании. Поэтому мастер-ленты либо транспортируются в Японию, либо передаются туда мастер трансфер-файлами с высоким разрешением, выполненными в Великобритании.
Хоффман при этом заявляет: «Я уверен, что есть немало современных изданий в мире, которые реально сделаны с японских архивных мастер-копий. Бывают даже случаи, когда оригинальные моно мастер-ленты для первого альбома Who «My Generation», например, находятся только в Японии, и единственные релизы сегодня, в которых использовались эти ленты, были из Японии. Все не японские релизы используют ленты или файлы с копиями второго поколения». А имея прямой доступ к архиву британских мастер-лент, самураи выпускают все самое лучшее и оригинальное.
О как! И что тут у нас — бардак-с и контрабасы не летают, как говаривал наш уважаемый Доктор? А все заявленные аудиофильские серии ремастеров? По большей части, такие аудиофильские издания — демонстрация звукорежиссерского мастерства. Арсенал средств создания стереоиллюзии, которым рулит студия при подготовке фонограмм, в принципе, становится совершенно очевиден после знакомства с некоторым количеством подобных изданий и сравнений с оригиналами.
Есть люди с опытом, переслушавшие все или почти все, которые предпочитают исключительно оригинальные японские или американские издания, считая что европейские подчас ничуть не лучше российской лицензии. Только вопрос: с какими оригиналами сравнивать? Есть ли оригиналы, которые оригинальнее оригинального?
Я решил разобраться самостоятельно. И приготовить для этого себе сравнительный винегрет по следующему рецепту: берем два одинаковых и одинаково же настроенных магнитофона, официальную копию мастер-ленты, винил, нарезанный примерно с нее же, и цифру, результирующую трансфер примерно с той же генерации исходной мастер-ленты. И. пишем все это на ленту последовательно, выравнивая уровни и так далее.
Начал я с Lee Morgan «Sidewinder» Blue Note. Копия ленты от The Tape Project, SACD от Esoteric Japan, винил Blue Note из «Blue Note Classic Vinyl Edition» и файл 24/192 из известной серии от Astell&Kern для портативного плеера.
Зачем это, спросите вы? А почему бы и нет, ведь интересно — отвечу вам я. Во-первых, это красиво, а во-вторых, хочется ответить самому на вопрос: зачем и почему? Если получится.
Так вот, после прослушивания в состоянии «нейтральном, минимизировано субъективном» я сделал неожиданный вывод: японский SACD и лента сыграли как копии на одном носителе очень похоже, практически неотличимо. Астелкерновский хайрез был mastering by Alan Yoshida and Robin Lynn at Blanche DuBois, April 2012.
Про это написано: «При подготовке этих ремастеров высокого разрешения мы очень внимательно относились к сохранению ощущения оригинальных релизов, добавляя при этом недостижимую ранее прозрачность и глубину. Похоже, что вы установили свой шезлонг прямо посреди студии Руди Ван Гелдера!», — президент Blue Note, Дон Уоз.
Вот с шезлонгом-то тут и случилась засада — «недостижимую ранее прозрачность и глубину» сильно оттянуло в сторону аналитичной хирургии. Все-таки музыка должна оставаться музыкой, а не превращаться в аудиофильски препарированный звук.
А переиздание винила с ремастера? Вот тут интересно: музыкальное взаимодействие между Морганом на трубе и Хендерсоном на тенор-саксофоне выстроено иначе, более слитно. Контрабас летит выше, чем на ленте, а барабаны более растянуты по панораме. Хотя Хофман с Грэем и клянутся, что ручки не крутят, но я не верю — крутили!
В общем, винил по звуку вышел таким нарядным и подарочным. Это я «нейтрально и минимизировано субъективно» заявляю — тем более, что вангельдеровского первопресса у меня нет. Ну тут нужно принять к сведению, что в далеком 63-м Руди Ван Гельдер фейдеры-ручки не крутил и не двигал, не было у него в далеком 63-м ручек-фейдеров от слова совсем. А был один монитор в контрольной комнате, ибо писалось все под моно, а все, что потом в стерео вышло — это «обновление» и «переиздание».
В итоге я вспотел и, почувствовав легкий озноб, решил продолжить, пущей самоизоляции ради. На вторую перемену блюд пошли: лента Creedence Clearwater Revival «Willy and the Poor Boys» от The Tape Project, SACD от Analogue Productions c ремастером 2002 года (Хофман с Грэем), первый виниловый пресс от Fantasy в приличном состоянии и цифра 24/192, выполненная Paul Blakemore at CMG Mastering (и SACD, и файл — оба «from the original analog tapes»).
Процедурно все было так же, как на аперитиве. Но вот что неожиданно — файл от CMG Mastering, записанный на ленту, отыграл практически так же, как и сама лента. Не знаком с Полом, но они там на CMG Mastering явно «курят» что-то правильное.
SACD от Analogue Productions показался избыточно реалистичным, а вот винил проиграл всем. это не Blue Note, это массовый забег. Я нарушил регламент и достал с полки японский SHM-CD образца 2008 года — ограниченный выпуск «40th Anniversary Edition».
Как заявлено, это цифровой ремастер с ленты (видимо, второй генерации). Так вот, эта «красная книга» реально сыграла в направлении звука ленты. По крайней мере, старалась. Винилового переиздания от Analogue Productions у меня не было. Но это издание 2014 года с ремастера AcousTech Mastering (Хофман с Грэем) и лакер был нарезан там же. По крайней мере, у меня есть «Cosmo’s Factory» той же серии — и играет оно сочнее и динамичнее первопресса.
А на горячее разберемся с британцами. Ибо лента (видимо, production copy) была направлена из Лондона на Wilder Bros. Recording Studio в США. И это была лента. Pink Floyd «The Final Cut». Парни из Wilder Bros. выпустили ограниченный демо-тираж (для радиошоу) официально на ленте 2 tracks 15 ips.
Catalog Number: PAL/38243, PBL/38243 Two 10 1/2-inch reel-to-reel tapes containing the Pink Floyd album, The Final Cut. This is assumed to be a promotional item provided by Columbia Records to radio stations using studio reel to reel equipment for broadcast
Вот какие дела творились в солнечной Калифорнии в давние времена. В итоге эти раритеты разбежались по аукционам. Но есть копия с этой рукописи. В сравнение пойдет штатовский первопресс, с которого я 37 лет сдувал пылинки и слушал по праздникам. Что интересно: мастеринг под винил выполнен был с ленты Harvest на The Mastering Lab в Штатах и там же с ленты резали лакер. То есть Даг Сакс перемастерил звук Джеймса Гатри.
А так как в хайрезе этого релиза Флойдов нет, то за цифру будут нести ответственность CD: первый — это японец от CBS Sony, а второй — релиз из коробочки «Pink Floyd Discovery», выпущенной в 2011 году, где весь материал — ремастеринг Джеймса Гатри и издание британское.
И дополним мы картину ремастеринговым же современным винилом от Джеймса Гатри, изданном в Великобритании в 2017 (ремастер с оригинальной мастер-ленты).
Вот и интересно, какого качества исходный материал из Лондона попал в США и через них — к японскому издателю.
Про ленту все сложно, ибо сегодня нельзя установить, что это было: британская production copy или все-таки перезапись с нее для радиотрансляции на другой тип магнитной ленты. Моя копия в пределах 3–4 с нее — но это не точно. Важно другое: тогда в 83-м этот Флойд мне не зашел от слова совсем.
Но прослушав ленту в гостях, я был поражен тому, что почти 40 лет спустя услышал самый хорошо записанный Пинк Флойд (не по музыке-лирике, а по качеству звука). Отменную работу выполнил Джеймс Гатри. Американский пресс играет Пинк Флойд, не более того.
Виниловый ремастер от Гатри гораздо ближе к ленте — это почти то же, с поправкой на характер формата. Японский цифровой мастеринг заслуживает почетного места на полке в качестве коллекционного артефакта, не более. «Коробочный само-ремастер» от Гатри играет вполне условно-аналогово.
К вопросу о происхождении некоторых аналоговых копий на лентах альбомов Pink Floyd у коллекционеров. Я узнал,через Vernon Fitch/The Pink Floyd Archives, что в таком же ограниченном тираже были выпущены «The Dark Side of The Moon», «Division Bells» и концертный «P-U-L-S-E».
На десерт было изготовлено самое изысканно-сложное яство: TBM-15 Isao Suzuki Trio «Quartet Blow Up» — материал, переизданный с 1973 года примерно 20 раз на всевозможных носителях.
Этот шедевр за многие годы переиздания ни разу не попадал под ремастеринг или пересведение. Официальная копия на ленте — шедевр звука, в 1977 году их выпустили всего 100 штук. И эта лента может объективно служить в качестве оценочной точки отсчета для всего остального.
Оригинальный японский виниловый пресс я позаимствовал у знакомых, сравнив его с актуальным переизданием Impex из известной коробки с двойными 45-оборотными пластинками. Для последнего издания half-speed mastering делал Кевин Грей — так же, как и цифровой мастеринг для HDCD-издания от Impex.
Японский SACD от Sony был издан с DSD flat transfer from original master tape неизвестным самураем. Но на внутренней вкладке я обнаружил, что SACD cutting делал Мицухари Кобаяши — наверное, один из немногих живых героев ранних записей The Three Blind Mice. Человек в теме уже почти 50 лет.
Стало быть, в случае с этим релизом мы имеем дело с двумя концепциями трактовки оригинального звука мастер-ленты: авторским от ветерана команды TBM и более свежим от Кевина Грея.
Что в диагнозе? Японские лента и SACD — близнецы-братья по звуку. Первый пресс, с поправкой на состояние пластинки, играет мутнее первой пары — в послезвучия нужно вслушиваться, зная, что они там есть. «Импексовский» винил фантастически выдает записанное на-гора, но есть там что-то, чего на ленте нет (я бы назвал это эффектом отпескоструенного фасада собора Парижской Богоматери). HDCD обладает тем же эффектом, но более сглаженным что ли.
Вот как я все и всех в итоге запутал. Но в послевкусии от поедания этого самодельного многослойного пирога я задал себе вопрос: а зачем все эти многочисленные ремастеры-пересведения при наличии исходного аналогового оригинала? Они ведь, эти оригиналы еще живы — еще играют правду?
Кажется, что сегодня наметилась очевидная тенденция в переиздании записей аналоговой эпохи — вернуться к изначальным многодорожечным миксам-лентам, почистить их, а затем преобразовать в «новый продукт». Стив Уилсон из Porcupine Tree, восходящая звезда ремастеринга и перемикширования прог-рока, повторно микшировал Jethro Tull’ Aqualung и добился-таки потрясающих результатов с 2009 года. Далее он взялся за Yes, King Crimson, Roxy Music, Tears For Fears вроде бы ради получения многоканального звука в 5.1., но все эти издания были по-новому смикшированы и в стерео.
В этой истории есть чисто финансовый фактор: каждое посещение библиотеки лент или архива студий обычно обходится заинтересованной компании в некоторую сумму. Если нужные ленты нашлись, они напрямую переформатируются в цифровые файлы с разрешением 24 бит/96 кГц (не самим Стивеном!) и передаются Стивену как полный набор необработанных WAV-файлов. Цитирую нашего героя:
«Так что если на пленке минут 10 тестовых тональных сигналов, я это тоже получаю, — пояснил Уилсон. — И если в конце бобины 10 минут тишины или настройки группы — это тоже часть того, что я получаю и за это оплачено. Число получаемых файлов соответствует числу дорожек на ленте. Поэтому я могу получить 8 файлов, 24 файла или, как это однажды случилось, 72 файла, — добавил он. — Кроме того, я получаю сканы архивных коробок с магнитной лентой (если они имеются), поскольку иногда они могут содержать полезную информацию о записях».
Вот еще очень важное: «Слушая оригинальный микс, вы буквально вслушиваетесь в шипение магнитной ленты, — говорит Уилсон. — А шипение ленты порой настолько громкое, что попросту отвлекает от музыкального материала! И это один из веских мотивов для ремикширования оригинала с применением современных технологий».
Это ли веский мотив? Есть у меня из этой серии DVD Audio с «A Passion Play» и «Songs From the Wood». Да, микс Уилсона в 5.1 играет здорово, если для этого заморочились с этой историей. Но самое ценное — оригинальный стереомикс, хотя бы и в формате 24/96. Мой субъективный выбор.
В контексте текущих размышлений не могу не повториться — есть серийные ремастеры, сознательно выполненные в цифре теми, кто записывал исходный аналог. С приходом эпохи компакт-диска Хитоси Намэката, директор японского филиала Blue Note в 90-х, стал активно просить Руди Ван Гелдера войти в новую тему.
Руди с энтузиазмом подключился. В итоге появились американская серия ремастеров, менее полная, но с бонус-треками, и японская серия 24-bit remaster — наиболее близкая к оригинальному звуку, по собственному мнению Ван Гелдера: «Я получал и моно-, и стереоверсии мастер лент, и впервые имел возможность сравнить. Довольно много альбомов в этой нашей серии The Rudy Van Gelder Edition издано в очень хорошем стерео. Но есть и те, которые я предпочел оставить монофоническими. Потому что там моно звучит именно так, как того хотел Альфред, как того добивался я».
Руди говорил, что цифра — это новое прочтение классики джаза. «Линейное хранение цифровой информации идеализируется. Но оно может быть реально совершенным», — сказал он в интервью журналу Audio в 1995 году.
Стиву Хофману как-то задали вопрос: как вы относитесь к ремикшированию по сравнению с ремастерингом?
«Терпеть не могу. Обычно происходит то, что в конечном итоге ремикс заменяет оригинальную любимую версию до тех пор, пока ремикс не будет слышен по радио, и это единственная версия, которую можно купить, если только не найдешь старую пластинку или что-то в этом роде. Ненавижу этот тренд. Оригинальный микс — произведение искусства!
К Леонардо да Винчи не добавляют ярко-розовый оттенок только потому, что это цвет месяца. И если кто-то говорит, что все, что они пытаются сделать, это воспроизвести старый классический микс, но с лучшим звуком, я говорю им: просто возьмите старый классический микс и не пытайтесь вмешиваться в историю музыки. Я бы хотел, чтобы эта тенденция ремикширования оригинала УШЛА НАВСЕГДА. Однако нельзя винить звукозаписывающие компании и артистов в попытке заработать немного денег на своем новом каталоге таким способом».
Зачем и почему? А возможно ли, что любой ремастер никогда не улучшит по звучанию оригинальный мастер конкретной записи? Может ли «аналоговость», трактуемая и как оригинальность исходного звучания, быть потеряна частично или даже вообще невосстановима при преобразовании в цифровые носители, несмотря на все усилия мастер-инженера к их улучшению? Снова идем в гости к Стиву:
«Что я думаю об этом? Хорошо хранимый всеми секрет заключается в том, что большинству (не всем, но большинству) мастер-лент нужно что-то, чтобы добиться наилучшего звука. Помните, что «мастер» — это не результат. Это то, что вы должны «смастерить» в итоге. Это НЕ конечный продукт, это просто рабочая часть, используемая для СОЗДАНИЯ конечного продукта. Итак, мастеринг и ремастеринг — это одно и то же, поскольку вы берете «рабочую часть» и создаете МАСТЕР (то, что вы купите и проиграете дома). Вот как я это вижу».
Так, собственно, зачем и почему? Я бы снова процитировал Стива Хофмана как арбитра этой истории: «Какова моя основная цель при ремастеринге или пересведении оригинала как инженера? Как понять, что работа сделана и сделана хорошо? Основная цель — сделать звук максимально реалистичным. Как бы вернуть мертвого к жизни, придать музыке «дыхание жизни», если в сохранившемся оригинале записи она (музыка) явно в этом нуждается. Это то, что у меня получается лучше всего, для чего меня нанимают и что мне нравится больше всего».
Я, как пользователь продукта, не со всем соглашусь, но.