пятая власть что это значит
Пятая власть
Пятая власть
Содержание
История
В России данное словосочетание употребляют, говоря, например, о такой структуре как Русская православная церковь [7] [8] :
В России появилась пятая власть. Это — Русская православная церковь (РПЦ). Новая ветвь с каждым днем заявляет о своих правах все более и более уверенно. И старается распространить свое влияние на разные сферы общественной жизни: на образование, на здравоохранение. Теперь настала очередь СМИ. На своем пути РПЦ не встречает никакого сопротивления. Напротив, власть исполнительная отдает власти церковной свое явное предпочтение.
Значение имеет прежде всего уровень влияния описываемого социального института. Характерный пассаж [15] :
Общественная палата должна выражать собой совершенно иной принцип кадрового строительства и деятельности государственных органов — принцип внепартийности. В этом смысле ее можно назвать пятой властью. Но не станет ли Общественная палата вместо пятой ветви власти пятым колесом в телеге Российского Государства?
Хотя в целом можно констатировать, что термин не является устойчивым и в русском языке пока широко не употребляется.
Альтернативные значения
См. также
Примечания
Ссылки
Новости • Репортаж • Написание • Этика • Объективность • Ценности • Атрибуция • Диффамация • Редакционная независимость • Образование • Другие темы
Пропагандистская журналистика • Гражданская журналистика • Публичная журналистика • Гонзо-журналистика • Журналистские расследования • Литературная журналистика • Музыкальная журналистика • Деловая журналистика • Повествовательная журналистика • Новая журналистика • Публицистика • Визуальная журналистика • Наблюдательная журналистика • Научная журналистика
Четвёртая власть • Пятая власть • Свобода печати • Развлекательно-информационная программа • Предвзятость СМИ • PR • Жёлтая журналистика
Интервью • Монтаж • Озвучка • Работа под прикрытием • Скрытая камера • Синхрон • Стендап
Пятая власть
Человек формируется обществом, и общество, в свою очередь, состоит из людей, а потому между человеком и обществом должно наблюдаться некоторое сходство. А если видятся различия, то следует копнуть поглубже, чтобы обнаружить невидимые, на первый взгляд, параллели.
Как-то не очень логично получается — у человека органов чувств — 5-ть, а ветвей власти у общества всего 4-е.
Казалось бы, что «язык» следует ассоциировать с прессой, которая в большой степени формирует общественное мнение — четвертую (неформальную) власть. Но, хотя пресса много говорит, — это поверхностный взгляд на вещи. В России говорят много все, но несомненно, что именно у наших Думцев — Законодательной власти, язык — это главное орудие труда. Тем более, что свой орган вкуса они используют еще и дополнительно (в буфете, про который столько нарассказано, хотя, скорее всего, и приврано немало), а потом, наполненные… впечатлениями, разъезжаются уважаемые законодатели по своим округам, чтобы рассказать, как они хорошо работают своим языком в столице нашей Родины на благо своих избирателей.
Итак, язык, без сомнения, — это власть Законодательная.
С носом, скорее всего, следует ассоциировать СМИ, которые суют его совсем не туда, куда следует (по мнению руководства страны), в результате чего потом обнаруживаются непонятно откуда взявшиеся коробки из-под ксерокса, набитые зелеными купюрами. Короче говоря, где подозрительно пахнет, там всегда можно обнаружить нашу неугомонную прессу.
Итак, будем считать, что нос — это та самая вторая по древности профессия.
Уши, без сомнения, следует ассоциировать с судебной властью, которая обеспечивает не только «диктатуру закона», но еще и справедливость, что достигается тем, что выслушиваются обе противоборствующие в судебном процессе стороны: одно ухо — чтобы слушать истца, а второе — чтобы воспринимать аргументы ответчика. Еще бы эти уши регулярно чистили …
Итак, уши — это Судебная власть.
Что касается нашей исполнительной власти, во главе с руководителем страны, то здесь, очевидно, что она ассоциируется с рукой, которая и разделит как надо, и кое-что пригребет в нужную сторону, а где надо и кулачок может использовать — тактильные анализаторы особенно развиты на кончиках пальцев наших рук (из программы средней школы советского периода).
Итак, руки — это, в России, власть Исполнительная.
А с чем ассоциируются у нас глаза? Батюшки, да ветви-то власти кончились. Непорядок выходит, тем более что глаз, как и ушей, у человека два, что позволяет не только смотреть глубже, но, главное, видеть правильно и не искаженно, в полном что ни на есть объеме, то есть объективно.
Выскажем гипотезу. Глаза, вероятнее всего, связаны еще с одной ветвью власти, про которую ненароком забыли, поэтому-то на ее финансирование всегда не хватает денег.
А поскольку глаза позволяют правильно видеть перспективу, то, скорее всего, это власть, связанная с объективными знаниями. Конечно, иногда зрение нас подводило (вспомним хотя бы историю генетики при Лысенко), а было время, когда на глаза мы сами себе надевали (лет на 70) розовые очки, так с кем не бывает.
Итак, высказываем очевидную гипотезу: глаза — это пятая власть — власть Знаний.
Власть — это, в первую очередь, зависимость одного от другого. Власть человека над природой началась тогда, когда он перестал от нее в какой-то мере зависеть, а когда эта зависимость прорезается снова (например, во время стихийных бедствий), человек опять ощущает, что власть природы над ним еще не закончилась.
Как государство может зависеть от власти знаний? Очень просто. Незнание быстро заставит вспомнить эту зависимость, как это было, например, во время финансового кризиса августа 1998 года.
Мы давно привыкли к власти знаний в естественных науках, благодаря этим знаниям происходит технический прогресс.
Однако постепенно знания в сфере социальных наук, куда относится и теория управления, тоже начинают показывать свои острые зубки.
Пятая власть Что может журналистика комментариев
К блогерам до сих пор относятся как к графоманам, а социальные сети считают информационным мусорным ведром. Но дело в том, что и сети, и блоги, и площадки вроде Change.org влияют на мир ничуть не меньше, чем такие гиганты, как газета The Guardian или журнал Times.
Испанка победила Zara. Москвичка победила ипотеку.
Только благодаря своим блогам, социальным сетям и возможности подать петицию прямо в интернете.
Светлана Лапина взяла ипотечный кредит, застраховала здоровье (2013), а в 2014 оказалось, что она больна раком. Пока Лапина судилась со страховой компанией (которая, разумеется, не хотела выплачивать деньги), банк принял решение забрать у нее квартиру за долги по ипотеке. И вот торжество социальных медиа: женщина собрала на Change.org больше 300 тысяч подписей, благодаря которым удалось не только аннулировать ее долги, но и получить от кредитора извинения.
Анна Риера дважды нападала на концерн Inditex (им принадлежит Zara, Stradivarius, Bershka, Oysho, Pull and Bear и другие марки) — и оба раза с помощью петиций ей удалось повлиять на эту огромную корпорацию. Один раз она вынудила заменить во всех магазинах сети «тощие» манекены на «реалистичные», а во второй раз — ввести в размерный ряд одежду XXL.
Журналисты не любят об этом думать и говорить, потому что это рискованно и немного страшно.
Несколько лет назад одна из самых известных модных обозревательниц Сьюзи Менкес написала гневную колонку, где ругала блогеров, которые (в отличие от нее) поверхностно разбираются в моде, утратили свое обаяние беспристрастности (и так же, как и журналисты, стали зависеть от благосклонности модных домов) и вообще непрофессионалы.
Сьюзи Менкес — интересный журналист, известная личность, все, кому интересна мода, читают ее всю жизнь. Но, если честно, ее обзоры тоже довольно поверхностны (она ведь не может написать, что последний Dior — просто мусор, это противоречит всем выкупленным этим Диором рекламным полосам), не очень понятны (надо читать между строк, чтобы догадаться, что же она на самом деле думает о весне/лето Gucci ) и уже давно не так интересны, как откровенное мнение даже не блогеров, а скорее комментаторов.
Понимаете, мы сейчас находимся прямо внутри новой, прекрасной, блестящей инфоэпохи.
Очень-очень профессиональные журналисты жалуются, что информация гибнет в журналистике мнений. Репортажи сменили эссе, колонки и прочие «вольные» жанры.
Но все пошло еще дальше. Сейчас уже журналистика не мнений даже, а комментариев. Все самое интересное происходит там. Нет комментариев — нет журналистики.
Многие говорят, что у них уже есть этот синдром при чтении журнала: опускаешь глаза ниже и понимаешь, что комментов не будет.
Интернет-ресурс, тексты которого не собирают комментарии (а такие есть), — это культурный шок. А что я здесь делаю вообще? — думаешь ты.
Многим кажется, что эти «комментарии» — всего лишь досужая болтовня, сплошное «имхо», приправленное острым хейтерством.
Но дело в том, что факты — это лишь одна сторона проблемы. Мнение — ее вторая и очень важная часть, которая раньше была лишь где-то в особых интимных местах: на кухнях, в барах, иногда на собраниях. Факты существуют ради мнений.
Публичные персоны — от политиков до светских барышень — раньше были в полной безопасности. Мнение граждан, налогоплательщиков, избирателей не было информационным полем. Его узнавали лишь после различных голосований — от президентских и парламентских выборов до конкурсов какой-нибудь там красоты.
Была эта громадная серая зона — от предложения до результата. Сейчас же нет никакой такой зоны. Это уже обустроенная и комфортная площадка для дискуссий, для выражения своего мнения, которое (и это самое важное) может влиять на процесс на ходу.
Лет десять назад одна тележурналистка и светская персона заявила: «Мне все равно, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще».
Тогда Facebook только начинался (а все прочие социальные ресурсы были лишь на уровне идей).
Сейчас она могла бы сказать такое лишь в горячке — уже никому не все равно. Та же дама в Инстаграм выкладывает всю свою жизнь в самых впечатляющих ракурсах — и невозможно ее заподозрить в равнодушии к тому, что пишут ей в комментариях.
«В 2015 году проникновение интернета в целом по России достигло отметки в 70,4 процента», — говорит нам статистика. И у каждого из этих семи десятков процентов есть свое мнение.
Оно может быть субъективным, нелепым, злым, глупым, но оно существует, оно зафиксировано, и его невозможно игнорировать (хотя бы эмоционально).
Очень инициативный русский политик Елена Мизулина может выдвигать какие угодно законопроекты, она может ощущать свое превосходство над гражданами, она может быть уверена в своей правоте, но она ничего не может поделать с тем, что о ней пишут в интернете.
Конечно, можно это игнорировать, можно считать комментаторов жалкими идиотами, но первый раз за всю историю человечества любой человек сталкивается с тем, что ни одно его слово не проходит без внимания, без живой, пусть иногда странной, но все-таки честной реакции. И никогда еще не было возможности такой глобальной общественной дискуссии.
Новейшая журналистика комментариев — это самый удивительный, самый демократичный институт наших дней. Любой может ощутить себя человеком, который влияет на ход истории. Может создать или подписать какую угодно петицию, осудить или похвалить политика, принять участие в формировании общественного мнения и даже институтов.
Блогеры (или какой угодно обычный человек, который просто иногда что-то пишет у себя «ВКонтакте») — это пятая власть. Реальный, персонифицированный, а не абстрактный демос, который каждый день, каждые пять секунд сообщает, что он думает об окружающем его мире. И если один конкретный человек может быть субъективен или недостаточно умен, то мнение ста миллионов — это уже та самая народная мощь, с которой нельзя не считаться.