почему так сильно навязывают вакцинацию
Эпидемия океанится. Русских принуждают к вакцинации, не заботясь о последствиях
Принудительная вакцинация расползается по стране, как эпидемия. Или с ещё большей скоростью. Новостей о том, как именно принуждают граждан прививаться от ковида, в новостных лентах едва ли не больше, чем новостей о количестве заражённых модной болезнью и умерших от неё. Это тот случай, когда лекарство пуще болезни: принуждение к вакцинации неизбежно отзовётся ростом социальной напряжённости.
Ещё раз, с назойливостью школьного учителя, заставляющего нерадивых повторять пройденное: да, я говорю о том, что власти в регионах России принуждают граждан к вакцинации. Объявляют вакцинацию обязательной. Для одних социальных групп – прямо, для других – чуть завуалировано.
Да, власти в регионах нашей страны делают это, совершенно не желая помнить о словах президента, повторённых так недавно: о том, что вакцинация может быть только добровольной, что людей надо не принуждать, а убеждать. Убеждать несогласных у нас лучше всего получается приёмом «палкой по бокам».
Урал, Поволжье, далее везде
Вот несколько примеров того, что и как делается, – нарочно из разных со всех точек зрения краёв и областей великой России.
Башкирия. В республике введена обязательная (само)изоляция для пенсионеров, не прошедших вакцинацию. В репортаже на канале «Россия 1» давеча специально подчёркивали: это та же мера, что и в прошлом году при локдауне, единственная разница в том, что вакцинированные от неё избавлены.
Татарстан. Приняты те же меры, что и в Башкирии, но чуть раньше. Царьград уже сообщал об этом.
Самарская область. Губернатор провёл прямую линию для жителей региона, рассказав, что сейчас уже без QR-кодов «нельзя посещать фитнес-залы, спортивные, культурные и досуговые учреждения. С ближайшего понедельника список мест с особым режимом пропуска посетителей может быть увеличен. Окончательного решения пока нет».
Свердловская область. Губернатор принял решение ввести QR-коды в регионе с 25 октября. С этого момента, согласно указу главы области, по QR-кодам будут пускать в резиденцию губернатора, здание областного правительства, администрации муниципалитетов. Все их сотрудники должны быть привиты от ковида или иметь документ о перенесённой болезни (срок действия – полгода). В противном случае сотрудник будет отстранён. При этом в госучреждениях должны всё же быть предусмотрены специальные помещения для приёма граждан. Также «в первый список» войдут музеи, библиотеки, выставочные центры, спортивные объекты.
Принуждение пополам с обманом
Список территорий, где права граждан внезапно и резко ограничены, можно продолжать и продолжать, только смысла нет. Как говорится в знакомом каждому объявлении на станции пригородных поездов: «далее – везде».
Перечислять территории бессмысленно, а вот понять, что происходит, необходимо. Меры, которые предпринимают власти, подаются как противоэпидемические. То есть они якобы нужны для того, чтобы болело и умирало как можно меньше людей. Беда в том, что поверить в это гражданам очень и очень сложно.
Нет никакого смысла ограничивать возможности посещения театров, кино и кафе, если у вас продолжает работать общественный транспорт. В Самаре нельзя, как обычно, зайти в спортзал (притом что кто же в здравом уме придёт в спортзал кашлять?), но метро в Самаре работает, как обычно. Как обычно, ходят автобусы, трамваи и электрички. Каждый день в час пик там толпы людей. Значит, cнижение «вирусной нагрузки» на территорию с помощью QR-кодов невозможно. Их введение – бессмысленно. Если, конечно, они вводятся, чтобы кого-то защитить от заражения.
Иное дело, если смысл ограничений в том, чтобы заставить людей идти за прививками.
В этом смысле в Башкирии и Свердловской области поступают честнее. «Не будет кода – из дому не выйдешь» – тут хотя бы без обмана. «Не будет кода, работать не будешь» – трудно сказать, как к этому заявлению отнесутся суды (и очень интересно, неужели не найдётся ни одного чиновника, чтобы обратиться в суд по поводу нарушения своих трудовых прав?), но, опять же, тут без обмана.
Более того, тут, в лучших либеральных традициях, прямое заимствование западного опыта, да ещё и с опережением графика. В Канаде в отпуск без содержания в конце октября грозят отправить 300 тысяч госслужащих, всех, кто не привит. Свердловский губернатор Евгений Куйвашев может хвастаться – он круче канадского премьер-министра. Времени сотрудникам дал меньше.
Это могло бы быть поводом для шуток, вот только на практике получается совсем не смешно. Среди сограждан удивительно мало дураков, когда дело касается вопросов, важных для их обыденной жизни. Граждане не могут не видеть, что их обманывают. Не защищают от распространения болезни, а принуждают прививаться.
Граждане умеют читать новости и знают, что почти поголовные прививки никого в мире от «четвёртой волны» не спасли. Граждане недоумевают: неужели губернаторы не читают тех же новостей?
Что с того?
Каков будет результат? Тут не о чем гадать. Действие, как мы помним из школьного курса физики, всегда равно противодействию. Давление на общество, которое оно не считает оправданным и справедливым, всегда отзывается акциями протеста. Люди, которых заставляют вакцинироваться, но которые в связи с этим совсем не чувствуют себя в безопасности, возмутятся. Дай Бог, чтобы дело ограничилось падением рейтингов доверия и популярности региональных властей. Стоит взглянуть на опыт «наших западных партнёров», чтобы увидеть массовые демонстрации работников здравоохранения и просто граждан, которые под давлением прививаться не желают. И которых приходится разгонять с жестокостью, неслыханной в России.
Врачи-антипрививочники: зачем медики отговаривают людей от вакцинации
«Спутник» – слово года в России. За год его стали употреблять в девять раз чаще. Таковы результаты исследования, которое опубликовали эксперты Института русского языка имени Пушкина. В Британии аналогичный рейтинг составил Оксфордский университет. Там победило словечко «vax» – сокращенное от «vaccine». Оно получило большое распространение как составная часть слова «антиваксер». Это люди, которые считают вакцины небезопасными. Таких, как оказалось, немало. Но самое страшное – среди них есть врачи, передает обозреватель «МИР 24» Анна Деркач.
В 1960-м советские медики совершили настоящее чудо: за неделю привили все население Москвы и области – девять миллионов человек – и спасли страну от черной оспы. Кто бы мог подумать, что спустя 60 лет врачи будут говорить о вакцинах такое.
«Если мы из уст Билла Гейтса и близких ему товарищей слышим, что надо сокращать население, и тут вдруг они озаботились, чтобы «всех спасти», особенно детей. Если они окажутся бесплодными – напрямую из-за действия вакцины или косвенно, за счет того, что будут болеть, а больной человек не способен или менее способен к репродуктивной функции – то «проблему перенаселения планеты» они решат за ближайшие 20−30 лет», – заявил доктор медицинских наук, профессор Владислав Шафалинов.
Все это говорит профессор медицины и военный врач Владислав Шафалинов. Человек, казалось бы, серьезный и далекий от конспирологии. Но пандемию он публично называет «заговором глобалистов», а вакцинацию – нарушением Нюрнбергского кодекса. Того самого, что регулирует проведение медицинских опытов над людьми.
«Это вредит. Это нарушает основной незыблемый принцип медицины – не навреди», – отметил Владислав Шафалинов.
Собственные высказывания Шафалинов вредительством не считает. И 1200 смертей в день для него не аргумент. Он убежден: есть более эффективный способ спастись от вируса, чем прививки.
«Вести здоровый образ жизни. Заниматься если не спортом, то физкультурой. Собой заниматься. Смотреть что ты ешь, что ты пьешь, чем ты дышишь», – заявил профессор.
Тем, кому не повезло быть абсолютно здоровым, Шафалинов поможет. Он владеет сервисом платной госпитализации. Сам не лечит, зато помогает попасть в лучшие клиники Москвы. В прошлом году компания заработала больше 300 миллионов рублей, не оказывая никаких медицинских услуг. Чтобы клиентов не убавилось, Шафалинов судится с Роспотребнадзором против масочного режима и присвоения ковиду статуса особо опасного заболевания.
«Я лично считаю, что эти люди должны быть занесены в красный список, и этот красный список надо сделать достоянием общественности, чтобы показать, что эти люди считают себя экспертами, некоторые даже считают себя вирусологами, при этом они не знают элементарных основ вирусологии, которые были известны еще 20 лет назад», – отметил профессор, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии Факультета естественных наук Новосибирского государственного университета Сергей Нетесов.
«Возникла какая-то эпидемия, от которой вроде бы болеют, а вроде бы и нет. Через год прививка», – сказал главный врач гомеопатической клиники Юрий Попов.
Эту запись Юрий Попов опубликовал в июле. На его личных страницах много постов о вреде прививок и много отзывов людей, которых он якобы вылечил от ковида гомеопатией. В конце октября подписчиков ошарашила новость: известный челябинский врач скончался от коронавируса. Сделать прививку Попову мешало недоверие к наскоро полученной и не до конца проверенной вакцине. Хотя ученые уже сто раз объяснили эти факты, разберемся в сто первый.
Итак: первое возражение антипрививочников: «Вакцина появилась слишком быстро». Не совсем верно. Платформу для универсальной векторной вакцины изобрели еще в 1980-х. Сейчас ее просто адаптировали к коронавирусу. Это не так сложно.
Возражение второе: «Вакцина не прошла все стадии исследования». Ответ ученых: ускоренная регистрация вакцин возможна в случаях ЧП. Третью фазу клинических исследований совместили с добровольной вакцинацией населения. Из данных об их самочувствии и сформировали отчет.
«Динамика ужасающая. Она гораздо больше, чем наши потери от войны в Афганистане. Она гораздо больше других причин смертности, я имею в виду инфекционные заболевания», – рассказал профессор, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии Факультета естественных наук Новосибирского государственного университета Сергей Нетесов.
Возражение третье: «Прививка дает побочные эффекты». Врачи объясняют: головная боль, температура, слабость – нормальная работа иммунной системы, которая пытается победить враждебный микроорганизм.
В советское время с антиваксерами боролись с помощью массмедиа. В 1966-м на экраны вышел мультик про бегемота, который очень боялся прививок.
В Казахстане главный санитарный врач придумал более действенный способ убеждения. Он сводил антиваксеров на экскурсию в «красную зону», где из 670 коек 620 заняты такими же скептиками.
«Мне было до такой степени плохо, что я плакала – думала, что я умираю здесь. Я сама вообще не верила в вакцинацию, я сама не верила в болезнь. Я прошу всех сознательных граждан, чтобы они вакцинировались», – поделилась пациентка Жамиля Жанаева.
Верить своим глазам люди не хотят. Слухам и страшилкам – пожалуйста. Отсюда столь низкий уровень вакцинации. В России всего 35%, при этом часть – с поддельными сертификатами о прививке. На что только не идут антиваксеры, чтобы не дать государству защитить себя.
За медикоантиваксеров, ковидных скептиков и прочих диванных экспертов взялся Росздравнадзор. Ведомство попросило сообщать о таких в Следственный комитет и прокуратуру. Для них есть 207 статья – «за распространение заведомо ложной информации». Если человек отказался от вакцины и умер от ковида, переубедивший его человек сядет на пять лет.
«Я считаю, что лозунг «Мое тело – мое дело» ни чуть не менее опасен, чем любая другая фантазия тоталитарной секты либералов», – поделился журналист, публицист, политический консультант Анатолий Вассерман.
Первое уголовное дело за фейки о COVID-19 возбудили в Санкт-Петербурге. В своем ролике блогер Антон Мысливец утверждал, что вакцину создали для сокращения населения Земли, а привитые ей люди умирают в течение полугода. Суд признал автора виновным, но, учитывая раскаяние, сажать не стал. Назначил 200 часов исправительных работ по уборке улиц и городских свалок. Достаточно времени для переосмысления.
«Мягкое» принуждение: как власти сделают прививки от коронавируса обязательными
Практически сразу после окончания «нерабочих дней» в Санкт-Петербурге ввели обязательную вакцинацию всех жителей старше 60 лет. «Аэрофлот» и РЖД готовятся к тому, чтобы возить только пассажиров с QR-кодами. Опыт использования кодов для доступа в рестораны, магазины и торговые центры в Москве и других российских регионах уже есть и практика развивается. Очевидно, что взят курс на вакцинацию максимальной доли граждан без объявления прививок формально обязательными. Можно ли добиться поставленной цели без серьезных правовых коллизий?
Мировой QR-опыт
На фоне жестких мер в других странах курс российских властей пока выглядит достаточно мягким. Так, в Сингапуре с 8 декабря невакцинированным гражданам перестанут оплачивать лечение. В Австрии те, кто не сделал прививку, уже не могут посещать рестораны, салоны красоты и массажа, фитнес-центры, спортклубы, гостиницы, кино и театры. Италия стала первой из европейских стран, где с 15 октября ввели специальные «зеленые паспорта» — аналог российского QR-кода, в качестве обязательного требования для доступа к рабочему месту. Отсутствие таких паспортов может привести к отстранению работника без сохранения зарплаты.
В мире уже началась вакцинация детей. В США с 8 ноября начали прививать от коронавируса детей 5-11 лет. Коста-Рика стала первой страной мира, которая ввела обязательную вакцинацию детей. В России проводятся испытания вакцины для детей от 12 лет.
Неопределенность и даже хаос, вызванный пандемией, приводят к тому, что ограничения, вводимые теми или иными странами, не всегда продуманы и внятно сформулированы. Последствия: повышенный уровень напряжения со стороны населения и излишне жесткие действия властей. Сообщения о столкновениях полиции с противниками антиковидиных мер или, наоборот, со сторонниками их ужесточения мы видим в новостях каждый день.
Но общая тенденция вполне понятна — ограничения будут множиться, возрастет и вероятность привлечения к ответственности за их нарушение. Россия здесь не исключение. При этом способов вынудить людей привиться очень много.
Пределы запретов
Для работодателей главным инструментом принуждения, скорее всего, останутся штрафы. Нарушение требования о вакцинации определенного (в зависимости от региона) процента сотрудников уже грозит штрафом до 1 млн рублей и приостановкой деятельности компании на срок до 90 суток. Ужесточение контроля над посетителями заведений, куда доступ возможен только с QR-кодом, может потребовать дополнительных затрат на закупку программного обеспечения и оборудования и снизит скорость обслуживания клиентов. Но угроза санкций не оставляет предпринимателям выбора.
Граждан ждет другой набор мер. В том же постановлении главного санитарного врача Санкт-Петербурга, которым вводится обязательная вакцинация в городе для граждан старше 60 лет, говорится и о наказаниях за отказ от выполнения этого требования. Те, кто работает, могут быть отстранены от работы, начиная с 15 декабря. Пенсионерам и безработным старше 60 лет остаются «обычные» ограничения в виде невозможности посетить театры, музеи и рестораны.
На очереди QR-коды при посадке на самолет, поезд или общественный транспорт. По этому пути уже пошли Камчатка и Хабаровский край. Но здесь хорошо бы избежать таких ограничений прав, которые уже нельзя оправдать опасностью коронавируса. Например, глава «Аэрофлота» Михаил Полубояринов на заседании комитета по экономической политике Совета Федерации поддержал идею пускать на борт самолета только пассажиров с QR-кодом, но высказался против запрета продавать авиабилеты только вакцинированным гражданам — это и технически сложно и несправедливо, билеты могут купить заранее и сделать прививку перед полетом.
А вот другой пример возможной коллизии. Некоторые регионы запретили детям и подросткам доступ в торговые центры без сопровождения взрослых — так стараются ограничить лишние передвижения на время пандемии. Но QR-код получают только граждане старше 18 лет. Невакцинированный взрослый не сможет пройти, скажем, в кинотеатр, хотя ребенок, которого он сопровождает, имеет на это право.
Кольцо ограничений вокруг непривитых граждан сжимается — они могут остаться без работы, без права слетать в отпуск, да и без нормального образования, учитывая, что Минобрнауки разрешило вузам пускать студентов в аудитории только по QR-кодам.
Обмануть государство тоже становится все сложнее. Рынок поддельных сертификатов, конечно, не исчезнет, но и расти вряд ли будет: по данным МВД, к началу октября 2021 года было возбуждено более 500 уголовных дел за подделку сертификатов о вакцинации, да и средства проверки достоверности сертификата совершенствуются.
Любые принудительные меры вызывают протесты. Бизнес и граждане вправе требовать, чтобы их свобода не ограничивалась без серьезных причин. Но недовольство QR-кодами, призванными помочь всеобщей вакцинации, в чем-то напоминает возражения автомобилистов против внедрения ремней безопасности и камер слежения на дорогах. Во всех этих случаях дополнительные издержки стоит сравнивать с ценой сохранения жизни и здоровья.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
«Всегда будут несогласные» Некоторые россияне отрицают коронавирус и не хотят прививаться. Как их переубедить?
Во многих российских регионах вакцинация от коронавируса стала обязательной для миллионов россиян — педагогов, врачей, работников торговли и транспорта. Работодатели в установленные сроки должны подавать в Роспотребнадзор списки сотрудников, сделавших прививку. Но и для остальных граждан, не желающих «колоться», жизнь без прививки серьезно осложнилась. В магазины, музеи, кино не пускают без QR-кода о вакцинации, то же самое предлагается сделать и для проезда на общественном транспорте. А в соцсетях активно обсуждается, могут ли врачи отказать в лечении непривитым пациентам. Насколько такие намерения этичны, может ли общество пренебрегать мнением меньшинства ради коллективного блага и отличаются ли чем-то российские антиваксеры от «импортных», «Лента.ру» узнала у биоэтика, заведующей кафедрой философии образования философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, члена этического комитета Медицинского научно-образовательного центра МГУ Елены Брызгалиной.
«Лента.ру»: Можно ли принуждать к вакцинации, этично ли сделать прививки обязательными?
Брызгалина: Вакцинация — с одной стороны, медицинское решение, касающееся отдельного человека, с другой стороны, общественное мероприятие, направленное на профилактику заражения и осложнений. И одновременно это мера общественного здравоохранения, противоэпидемиологическое профилактическое мероприятие. Вакцинация считается эффективным направлением политики общественного здравоохранения.
Ситуация пандемии требует в новых условиях определить приемлемое и этически корректное соотношение индивидуального и коллективного блага относительно вакцинации. Биоэтические проблемы вакцинации связаны с попытками найти баланс между уважением автономии каждого и интересами общества, поскольку медицина должна стоять на страже здоровья общества. Применительно к вакцинации биоэтика обсуждает этические аспекты режима реализации политики вакцинирования граждан, биоэтические правила разработки вакцин и этические принципы использования вакцин.
Разве общество имеет право требовать от человека делать что-либо, касающееся его тела?
Биоэтика настаивает, чтобы медицина уважала автономию каждого отдельного человека, уважала его право принимать жизненно важные для себя или для близкого — например, для ребенка — решения на основании добровольного информированного согласия. То, что может требовать общество от человека, касается ответственности.
Выбор вакцинироваться или нет является по своей природе этическим выбором, за которым следует ответственность. Социальная значимость этического выбора требует, чтобы люди делали выбор в пользу коллективного блага, а не действовали исключительно ради собственной личной выгоды
Проблема в том, что отказ от вакцинации без медицинского отвода, просто по желанию, ставит человека, уклоняющегося от вакцинации, в весьма щекотливое положение, так как его индивидуальное поведение может стать причиной эпидемической вспышки, а значит, и болезни, а значит, возможно, смерти другого, которую можно было предотвратить.
Отказ от вакцинации повышает риск причинения другим людям вреда по неуважительной причине или в силу безответственности. Но не всегда возможно зафиксировать прямое причинение вреда — заразил определенного человека, и тот человек умер.
Это анонимное уклонение от вклада в коллективное здоровье, а анонимность рождает ощущение безответственности.
Имеет ли право врач отказаться лечить непривитого пациента? От чего может зависеть это решение?
Биоэтика держит в фокусе внимания вопросы равенства и справедливости доступа к здравоохранению. В условиях пандемии распределение ресурсов в сфере здравоохранения и недостаточный доступ к медицинской помощи являются острыми проблемами. В пандемию врачи массово оказываются в ситуации дисбаланса между необходимостью и возможностью. Этот дисбаланс усугубляется усталостью от пролонгированного стресса, вызванного риском собственного заражения, опасениями за близких, неудобством ношения средств защиты, выгоранием от невозможности помочь при максимуме усилий. И еще кучей разных обстоятельств сегодня для врача осложнен выбор в вопросах распределения ресурсов.
От личных качеств врача зависит то, как он поведет себя в чрезвычайной ситуации. Может пациент столкнуться с отказом конкретного врача лечить непривитого пациента? Да. Довольно долгий период коммерциализации медицины, процветания в рыночной экономике эгоизма и гедонистического отношения к жизни, невнимание к проблемам воспитания — все это сильно влияет на поведение представителей всех профессий. И сейчас, видимо, уже не время для каких-то воспитательных мероприятий.
Насколько приемлемо в экстренной ситуации обслуживать непривитых пациентов в последнюю очередь? Такие точки зрения тоже звучат.
На уровне системы здравоохранения общество предъявляет к врачебной корпорации высокие нравственные критерии. Обществу важно доверять профессионализму врачей, надеяться на этическую стойкость врачебной корпорации, на то, что медицина не накажет отказом в оказании помощи непривитому по любой причине человеку. Во время пандемии самые уязвимые члены общества становятся еще более уязвимы — для утраты автономии в отношении медицинских манипуляций, для болезни, для последствий бедности, для дискриминации, для стресса от информации и так далее. С этической точки зрения в медицине важно избегать любых форм дискриминации, особенно в отношении уязвимых членов общества.
Этично ли отстранять от работы медиков, критикующих и не рекомендующих вакцинацию от ковида?
Всегда есть и будут люди, несогласные с предписаниями, не принимающие научные доказательства безопасности, имеющие религиозные или философские убеждения, противоречащие вакцинации.
Прямой зависимости между высоким уровнем образования или информированности в теме и снижением антипрививочных настроений не наблюдается. Это факт, зафиксированный в разных странах мира. Антивакцинальные позиции встречаются среди людей с разным уровнем образования, живущих в разных культурных и социально-экономических условиях
Высокая скорость неконтролируемого распространения информации по современным цифровым каналам, возможность анонимной подачи любой информации, в том числе непроверенной и недоказанной, страхи и высокая тревожность населения способствуют тиражированию сомнений в научной, правовой и этической обоснованности мероприятий по вакцинации.
Сторонники антивакцинального движения во всех странах опираются на несколько аргументов: непризнаваемая (или не всегда очевидная) эффективность вакцинации; ссылки на небезопасность (недостаточность проверки безопасности) вакцин; несогласие с организацией мероприятий по вакцинации. Обратите внимание, что эти же ссылки могут использоваться для того, чтобы замаскировать неспособность обеспечить население эффективной защитой от инфекций по политическим, экономическим, коррупционным или иным причинам. Нет гарантий того, что, призывая к отказу от вакцинации, озвучивают истинные причины такой позиции как со стороны организаций, так и со стороны отдельных лиц.
Вопрос отстранения от работы медиков, не рекомендующих вакцинацию гражданам, имеет не только этические, но и правовые аспекты.
Если врач не привит сам, он может быть отстранен работодателем в соответствии с юридическими нормами
Если врач привит сам, продолжает официально работать в медицинской организации и при этом на рабочем месте распространяет информацию о вакцинации, не соответствующую принципам доказательной медицины, это однозначно неэтичное поведение.
Может ли пандемия коронавируса стать причиной для пересмотра сложившихся этических правил? Например, не пора ли подвергнуть ревизии один из главных тезисов, что право отдельного пациента выше коллективного и никто не может быть принужден к определенному лечению?
Этика регулирует поведение людей через установление этических принципов. Их можно сравнить с маяками, которые показывают ориентиры-ценности. Однако конкретную форму поведения при движении на свет этих маяков выбирает человек.
Пандемия потребовала уточнения понимания того, что означают в новых условиях «этические маяки», такие как уважение достоинства человека, правдивость, конфиденциальность, как соотносится общее благо и личная неприкосновенность. Например, во Всеобщей декларации ЮНЕСКО о биоэтике и правах человека (2005 год) говорится, что «наивысший достижимый уровень здоровья» является фундаментальным правом каждого человека. Что это означает в условиях пандемии? Право на доступ к наивысшему доступному медицинскому обслуживанию. Что доступно в условиях мирного времени и на войне, в том числе пандемической? Понятно, что доступно разное. Поэтому ответ на вопрос, как обеспечить право каждого на наивысший возможный уровень здоровья, будет отличаться в зависимости от ситуации и страны.
Что важнее: права личности или достижение коллективной инфекционной безопасности?
Действительно, в период пандемии появились аргументы в пользу пересмотра приоритета защиты автономии личности перед коллективными интересами. Например, обсуждается приоритет общественного здоровья, а обязательная вакцинация рассматривается как способ защиты общего блага.
Напомню ситуацию, когда Европейский суд по правам человека рассмотрел обращение родителей Чехии, которые оспаривали штрафы за отказ от вакцинации детей и отказы в посещении детских садов для невакцинированных детей. Суд допустил возможность обязательной вакцинации, но обратил внимание на необходимость следовать принципу соразмерности и пропорциональности, когда государство преследует цели защиты граждан.
Соразмерность означает, что режим обязательной вакцинации вносит вклад в достижение целей снижения заболеваемости, тяжести заболеваний и смертности, а также то, что иных способов достичь этих целей нет. Пропорциональность связана с тем, соблюдается ли баланс ценностей личной свободы и коллективного блага. Однако оценка пропорциональности зависит от субъективных факторов, универсального ответа на вопрос, что важнее, права личности или достижение коллективной безопасности, не существует.
Особенно трудно выработать такой ответ, если речь идет о медицинских вмешательствах в отношении детей, когда требуется выбрать действия, которые наилучшим образом защищают интересы ребенка
Этические возражения против обязательной вакцинации возможно ослабить, если следовать соразмерности и пропорциональности и соблюдать ряд дополнительных условий: у каждого человека должна быть возможность выбора из нескольких одобренных безопасных и эффективных вакцин, по каждому виду вакцин и процедуре введения гражданам должна быть предоставлена максимально возможная для конкретного момента времени достоверная информация, должно быть проведено медицинское обследование перед вакцинацией и введены серьезные социальные и медицинские гарантии при возникновении поствакцинальных осложнений, при этом сохраняется право на отвод от вакцинации по медицинским противопоказаниям.
Вставали ли подобные этические вопросы в прошлом? Как разрешали такие споры?
Если трактовать результат вакцинации как коллективное благо, то есть улучшение общественного здоровья и снижение общественных затрат на здравоохранение, то в истории были примеры, когда государства проводили в жизнь политику, принуждающую людей вносить свой вклад в коллективное благо. Британский закон 1853 года об обязательной вакцинации детей (обязательность вакцинации от оспы сохранялась в Британии до 1907 года) вызвал сильное противодействие. Закон позволял неоднократно штрафовать лиц, уклоняющихся от вакцинации своих детей.
У тех, кто не мог заплатить штраф, конфисковывали имущество и продавали на аукционе. В некоторых случаях за уклонение от прививки отправляли в тюрьму. Сейчас нам не приходится вакцинироваться под дулом пистолета или под угрозой тюремного срока, как это было в истории.
Чем сегодняшняя ситуация отличается? Почему сегодня эти конфликты обострились?
Особенность современной ситуации в том, что обязательное добровольное согласие на любое медицинское вмешательство в физическую и психическую целостность стало со второй половины ХХ века золотым стандартом биоэтики, кстати, закрепленным на законодательном уровне. Поэтому воспользоваться историческим опытом разрешения конфликтов между личной свободой и общественным благом при вакцинации, мне кажется, не получится.
Конфликты обострились, потому что в обществе усилилась дифференциация ценностных ориентаций. Иерархии ценностей, влияющие на этический выбор, не совпадают у разных людей, групп населения, разных народов
Решение относительно вакцинации — это этический вопрос ответственности не только за себя или ближнего, но и за других членов общества. Здоровье каждого в определенной ситуации зависит от этического выбора других людей, а их здоровье оказывается зависимым от системы ценностей, лежащей в основе выбора поведения отдельного человека.
Взгляды на вакцинацию с точки зрения интересов государств и принципов биоэтики сходятся или вступают в противоречия?
Права человека должны всегда соблюдаться. В условиях пандемии должны быть еще более тщательно сбалансированы две ценности: ценность безопасности и меры по ее охране — с одной стороны, и ценность автономии человека и меры по охране неприкосновенности частной жизни — с другой стороны. Мы все принадлежим одному биологическому виду, у нас одна важная потребность — потребность в безопасности, и у нас всех есть право на жизнь и уважение нашей автономии. Нам всем трудно быть спокойными, поскольку потребность в безопасности — базовая человеческая потребность. И коронавирус — общий враг независимо от статуса и богатства, образования и места жительства. Он заставляет ставить в приоритет ценности выживания и безопасности. Поэтому весь вопрос в способах удовлетворения потребности в коллективной и индивидуальной безопасности. Право и этика регулируют наше поведение, направленное на достижение безопасности.
Право и политика в приоритет ставят безопасность коллективную. Этика делает акцент на внутренний выбор каждого человека, не под внешним принуждением, а внутри, когда человек признает личную ответственность как основание ограничения свободы. В условиях пандемии очень важен диалог между этикой и правом.
В России действует обязательность информированного добровольного согласия на все виды медицинских вмешательств, в том числе вакцинацию. В ориентации на этот принцип совпадает позиция биоэтики и правовых норм, установленных государством.
Есть ли сегодня международный этический консенсус по вакцинным вопросам?
В настоящее время в странах Европы не существует единого подхода к режиму вакцинации. В США допускается возможность введения режима обязательной вакцинации, потому что в прецедентной системе права этой страны действует решение Верховного суда 1905 года, которое разрешает властям штатов вводить обязательную вакцинацию взрослого населения от оспы.
Существует ли у вакцинного конфликта чисто российские особенности?
В нашей стране обсуждение проблем вакцинации происходит на фоне низкого уровня доверия. Быстрое изменение ситуации, неопределенность, различные прогнозы, психологическая усталость, экономические проблемы, социальное напряжение — это фон, который влияет на выбор людьми модели поведения относительно прививки. Власти должны обеспечить такие меры, которые будут соразмерны и пропорциональны целям защиты населения. И через диалог с обществом власть должна объяснять ограничения, убеждать в обоснованности мер, в их соразмерности угрозе. Люди должны быть уверены в том, что ограничительные меры имеют временный характер и не закрепятся навсегда.
Мы все очень хотим, чтобы никто вообще не умер от вируса и не страдал, чтобы медицина спасала и ресурсов здравоохранения хватало на всех. И для этого надо делать этический выбор между достойными и недостойными человека способами обеспечения безопасности.