почему так много русофобов в россии
Триумф русофобии: как маргинальное понятие пополнило язык российской власти
Термин «русофобия» в последние годы переживает подлинный триумф. В 1990-е годы он обычно употреблялся в публичном пространстве в рамках национал-патриотической ниши, и если и распространялся за ее пределы, то «влево», в направлении другой ниши — коммунистической. Но уже в нулевые годы он постепенно распространяется в провластной среде, а после начала новой холодной войны с Западом в 2014 году прочно обосновывается в официальной риторике.
В нынешней предвыборной кампании он также задействован: за месяц до выборов депутат от «Единой России» Александр Хинштейн заявил о разработке законопроекта, запрещающего русофобам въезд в Россию. Поводом послужили несколько историй, происшедших в Киргизии (покупатель ударил девушку-продавца, ответившую ему на русском языке) и Казахстане (языковые рейды местных националистов). Но к числу русофобов закон относит множество категорий иностранцев. Например, под понятие «распространяющих ложные сведения об СССР в годы Второй мировой войны» могут подпасть многие европейские историки, без оглядки на российские запреты продолжающие сравнивать Сталина и Гитлера. Могут возникнуть и казусы — например, в 2015 году в Петербурге на «Международный консервативный форум» собрались европейские ультраправые, сильно не любящие Америку и возлагающие свои надежды на Россию. При желании некоторым из них можно легко инкриминировать «отрицание итогов Нюрнбергского процесса» (еще одно основание для недопуска русофобов), но таких деятелей русофобами в современной России не считают.
Существует ли русофобия
На этот вопрос можно ответить просто — да, она существует. Как и множество других подвидов ксенофобии. Есть люди, по тем или иным причинам не любящие американцев, немцев, французов, англичан. Русофобия на этом фоне мало чем выделяется — она присутствовала еще в листках, посвященных жестокости Ивана Грозного, и в подложном «Завещании Петра Великого». В XIX веке русофобия была свойственна многим европейским левым и либералам — для них Россия была архаичной абсолютной монархией без всякого намека на народное представительство, разгромившей два польских и венгерское восстания. В свою очередь, в России была распространена англофобия, в рамках которой англичане выглядели циничными экспансионистами, к тому же ненавидящими Россию как оплот православия («коварный Альбион», «англичанка гадит»).
При этом русофобия (как и любая другая фобия) не означала тотальной ненависти ко всему русскому — она предусматривала резкое неприятие политики российской власти и раздражение в отношении русского народа, который послушен монарху и не борется за свои политические права (а следовательно, по мнению европейцев, нецивилизованный). В этом отличие русофобии и других аналогичных фобий от антисемитизма. Для последовательного антисемита не могло быть хорошего иудея, а после того, как религиозная идентичность стала вытесняться национальной, то и хорошего еврея. Последнее и заложило основу для Холокоста.
Уникальна ли русофобия
Современное понимание русофобии в России связано с признанием ее уникального характера. Люди, искренне считающие допустимой любую другую национальную фобию, делают единственное исключение для России. И это связано с двумя причинами.
Первая относится к национально-патриотической нише и носит ярко выраженный антисемитский характер. Еще в 1982 году математик Игорь Шафаревич выпустил в самиздате работу «Русофобия», оказавшую большое влияние на идеологию крайне правых и фактически вернувшую полузабытое понятие в современный российский дискурс. В русофобии Шафаревич обвинил значительную часть евреев («русофобская литература находится под сильным влиянием еврейских националистических чувств»), попутно инкриминировав им все беды, связанные с российской революцией. Многочисленные перечисления фамилий евреев-революционеров (нередко с ошибками), восходящие к ультраправой малотиражной эмигрантской литературе, стали знакомы отечественному читателю именно из «Русофобии» и выглядели простым объяснением российской трагедии ХХ века. В рамках этой концепции русофобия выглядела не локальным явлением, а частью масштабного антироссийского заговора, оказывающего влияние на судьбы страны и мира.
Вторая причина способствовала распространению термина далеко за пределы конкретной субкультуры. Под русофобией многие стали понимать некую заведомо лживую кампанию против страны, спасшей мир от нацизма и потерявшей на войне 27 млн человек. Травма от распада СССР усиливалась именно в связи с ощущением ее несправедливости и незаслуженности — почему такая участь не постигла США, потерявших на войне менее полумиллиона и не подвергшихся страшным разрушениям? Отсюда и сильный эмоциональный протест, который вызывают в современной России нормальные для исторической науки сравнения процессов распада различных империй, для России как страны-победительницы и страны-жертвы делается исключение, ее распад считается незакономерным и несправедливым. А сами сравнения тоже относятся к русофобским.
Этот подход может объединить представителей разных идеологических взглядов, которые привносят в него важные для себя, иногда плохо совместимые друг с другом элементы. Коммунист, например, еще вспомнит про то, что Запад ненавидит Россию как страну первой в мире пролетарской революции (нетрудно заметить, что такая трактовка полностью расходится с книгой Шафаревича). А русский националист напомнит про Святую Русь, удерживающую мир от моральной гибели и ненавидимую поэтому западными же сторонниками греховной демократии. Так термин «русофобия» стал терять антисемитскую окраску, легализуясь в публичном пространстве.
Не только выборы
Впрочем, нынешнюю кампанию против русофобов нельзя сводить только к выборам. Тем более что акцентирование внимания на этом вопросе может быть неэффективным с электоральной точки зрения. Избирателей интересует прежде всего внутренняя повестка, связанная с ценами, пенсиями, пособиями, безработицей. Борьба с русофобией к ней никак не относится.
Важнее глобальное представление о том, что мир наполнен открытыми врагами и неверными союзниками России, то есть ощущение осажденной крепости. В этой логике Запад является системным противником России, желающим ее ослабления, поддерживающим внутрироссийскую оппозицию и стремящимся укрепить Украину как антиРоссию. Партнеры же по Евразийскому союзу, противящиеся политической интеграции и стремящиеся (с разной степенью успешности) к многовекторности во внешней политике, выглядят крайне ненадежными и неблагодарными за прошлые территориальные «подарки» или нынешнее покровительство России.
Соответственно, многие шаги в публичном пространстве, сделанные Россией в 1990-е и даже нулевые годы для совместимости со странами дальнего и ближнего зарубежья, де-факто дезавуируются как не повлекшие за собой встречного движения. Ставка делается на утверждение собственной идентичности без оглядки на другие страны. Речь идет не только о текущих политических решениях, но и о политике памяти. И далеко не только об особенно болезненно воспринимаемом в российской элите украинском вопросе.
Усиливаются претензии и к союзникам. Еще задолго до нынешней избирательной кампании, в декабре прошлого года, депутат Вячеслав Никонов заявил, что территория Казахстана — это большой подарок со стороны России. Эти слова вызвали протесты в соседней стране. Нынешние высказывания по поводу событий в Казахстане и Киргизии и законопроект Хинштейна вписываются в эту же логику. Проблема в том, что подобная позиция никак не способствует росту доверия со стороны немногочисленных союзников России.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
Джульетто Кьеза: «Русофобия у русских – явление уникальное»
Интервью взято с газеты «Комсомольская Правда».
Головокружение от успехов.
— Простите за банальный вопрос, но без него никак: с чего вы вдруг решили заняться исследованием вопроса, который вроде бы должен волновать только русских?
— Потому что на сегодняшний день Россия остается единственным заслоном перед наступлением Запада. Если она сломается, будет катастрофа.
— Но почему в этом самом мире нет, например, африканофобии, индусофобии и латинофобии, а русофобия есть?
— Потому сначала должна быть сломана Россия. Остальные могут быть завоеваны, как это и было испокон веков.
США потому и ведут себя так, потому что всегда выигрывали. Сломав Советский Союз, единственный альтернативный эксперимент своему развитию, они, видимо, думали, что можно сломать любого противника. Сейчас они в первый раз видят сопротивление. Ни Азия, ни Африка, ни Латинская Америка не представляют для них никакой проблемы. Но два больших заслона они сломать не могут. Первый – это Россия, которая пока держит мир. Вторым в любом случае будет Китай.
Привычка к победе – это нечто похожее на «головокружение от успехов», о котором говорил Сталин. Я думаю, что руководящие элиты Соединенных Штатов Америки до сих пор уверены, что выиграют, и это является самым большим обманом. Потому что однажды вдруг обнаружится, что у них такой возможности нет.
Деградация по западному типу.
— «Советофобия», под флагом которой проходила «холодная война», чем-то отличается от нынешней русофобии?
— Советский человек отличается от российского? Мы сильно изменились за эти годы?
— В определенном смысле слова он в вас остался. Советский человек был ближе народу, чем человек капиталистический. Но во многом люди изменились. Конкуренция, эгоистичные настроения, индивидуализм – все эти элементы западной жизни активно внедрялись в российское общество. Во времена Советского Союза самосознание людей было более высоким. Сейчас, когда все элементы деградации западной культуры вошли в обычную жизнь, человек больше видит, чем думает, размышляет или читает. Это как раз и есть элементы деградации по западному типу. Насколько они внедрились в русское общество, надо изучать. Если не будет никакого противодействующего лекарства, они будут очень сильно влиять на поведение русских людей. Но я вижу определенные признаки возрождения национального характера, которые могут поставить заслон этому процессу деградации.
— В вашей книге есть отдельная глава «Русофобия у русских». Встречались ли вы с италофобией внутри Италии или британофобией в Британии? Насколько это характерно для западного мира? И с чем связано?
— Во время падения Советского Союза я своими глазами наблюдал, как ваша интеллигенция подгоняла себя под стандарты Запада. Приведу такой пример: летом 1992 году у меня дома в Москве были в гостях двое молодых людей. Он – «демократический» журналист, она сотрудница банка. Либерализация цен била ключом. За столом я рассказал, как увидел, что одна пенсионерка вышла из магазина в слезах – ей не хватило денег на молоко. Не успел я закончить реплику, как эта женщина сердито вскричала: «Если мы хотим построить рыночную экономику, нечего сожалеть об этих людях. Эти нищеброды никогда к ней не приспособятся. Обречены примерно 30 миллионов человек». Признаться, я опешил… Это была реальная русофобия из уст русского человека. Это уникальное явление. Итальянофобов в природе не существует. Француза, который был бы французофобом, я тоже не знаю. И немца, который ненавидел бы немцев. Нет примеров такого рода и в литературе. Но это явление существует в России. И это, если хотите, и есть одна из причин слабости России – то, что представители интеллектуальной среды очень далеки от собственного народа.
Если Россия сломается – война будет неизбежной.
— Как вам кажется, Россия научилась реагировать на эти пропагандистские вызовы или повторяет те же ошибки, которые делала в 90-е годы?
Я анализирую ситуацию и вижу, что это кризис самого Запада, у которого есть свои причины, чтобы быть агрессивным. А поскольку мы находимся в ситуации, что столкновение, к которому нас упорно ведут, будет для человечества смертельным, я считаю, что существование России как заслона все этой операции, означает защиту и для всех нас. Если Россия сломается, война будет неизбежной.
— Как вашу книгу воспринимают в Италии?
Почему в России медиа любят русофобов, а суды не верят в существование русских
В нынешней России по постсоветской инерции продолжает весьма комфортно чувствовать себя любая откровенно русофобская сволочь, в то время как народ, создавший великую державу и составляющий подавляющее большинство ее населения, номинально не имеет в нем никаких прав, в том числе и права на защиту от русофобов
Я готов написать на своём знамени «Россия для русских и по-русски»,
и поднять это знамя как можно выше!
генерал-адъютант, освободитель Болгарии и покоритель Средней Азии
Михаил Дмитриевич Скобелев
Суд не стал рассматривать иск главреда PolitRussia Руслана Осташко к завсегдатаю телешоу, номинально политологу и доктору исторических наук Александру Сытину. Тому самому, что в одном из своих пасквильных статеек на одном из украинских порталов выдал буквально следующее:
«На место «антисоветизму» должна прийти «русофобия». Только русофобия – это не просто чувство ненависти или тем более не страх перед Россией, а целостная система историко-политических взглядов. Ее фундаментальная основа – тезис о сквозном единстве русского исторического пути со времен Московского царства до сегодняшнего дня, о тупиковой ветви русской цивилизации, ее неспособности к самостоятельному реформированию и развитию».
Вот именно за это, равно как и за другие подобные перлы, которые мы еще приведем чуть позже, Осташко подал на Сытина в суд. Но суд даже не стал рассматривать этот иск, равно как и ранее другие суды – более сотни исков других лиц к этому оборзевшему от безнаказанности адепту русофобии.
Русские – это кто?
По той причине, что, оказывается сытинские высказывания «не содержат упоминаний об истцах, истцы не обладают правом на подачу искового заявления», действуя от лица некоего «неопределенного круга лиц». Вот так, росчерком пера русский народ в одночасье превратился в «неопределенный круг лиц», на своей земле, в стране, за которую столетия отдавали жизни, строили, творили, изобретали, трудились, открывали и осваивали поколения их предков. На земле, за которую неустанно продолжает возносить молитвы к Престолу Божию сонм святых. Русских святых. Чью цивилизацию во всем мире знают по русской литературе, русской живописи, русской архитектуре, русской музыке, русской философской мысли. Теперь всего этого, как выяснилось, вроде и нет. Есть только Сытин со своей перекошенной от злости физиономией в прайм-таймах федеральных телеканалов и псевдопублицистическими пасквилями на украинских сайтах следующего содержания:
Подобный, казалось бы на первый взгляд поток сознания откровенного шизофреника в государстве РФ, вовсю использующим русские национальные символы – триколор, гербового двуглавого орла, государственный русский язык, в конце концов, как выяснилось разрешен. И судя по частоте телеэфира чуть ли не поощряется. А вот справедливая реакция возмущения любого русского человека на этот поток ментальных испражнений оказывается под запретом.
Русофобию поддерживают в верхах
При этом, по словам главреда PolitRussia он прекрасно понимает откуда дует ветер, равно как и то, что решение прикрыть русофоба созрело среди политической элиты государства РФ.
Фото: www.globallookpress.com
Вот как выходит! Значит, изощряться в русофобии – то не страшно, и ничем не грозит фундаментальным принципам демократии, а вот честь и достоинство русского народа – то настолько маловажный фактор, что не стоит даже брать его во внимание. Тем более, что и народа такого, похоже, нет, есть только некий «неопределенный круг лиц». А что, у нас же о русском народе ничего не говорится ни в конституции, ни в каком-либо ином законодательстве, не случайно даже на Урале, вот, педагогам недавно сказали, что даже русский язык «родным» быть не может. Какой, спрашивается родной, когда народа нет, кому это он – родной?
Вот и первый зампред Духовного управления мусульман России Дамир Мухетдинов исходя из текущей ситуации правильные выводы сделал. Ну а если и не правильные, то бишь не по совести, точнее уж совсем не по ней, то, во всяком случае, вполне логичные:
Как в советском букваре
Ну что тут возразить почтенному вероучителю. Действительно – «не русское». А каким оно может быть, если в конституциях национальных субъектов этих федераций четко прописано, что они созданы волеизъявлением вполне себе конкретных народов, в текстах их гимнов также прославляются конкретные народы – все сплошь нерусские, а о русском народе, повторимся ни на федеральном, ни на региональном уровнях ни пол слова…
Создается ощущение, что нынешние управленцы государства РФ, кстати, ежегодно с огоньком отмечающие дни комсомола и хранящие бюстики железного Феликса в комодах, неплохо усвоили старые ленинские заветы. Согласно которым ничего русского нет и быть не может. Не случайно же, даже в советских букварях, на картинках, изображающих пятнадцать союзных братьев и сестер, четырнадцать этих самых сестер и братьев рисовались в национальных костюмах, и толлко один – в мешковатом костюме активиста заводской партячейки. Тот самый, что пахал на всех, отдувался за всех, жил в перманентной бедности, своим трудом финансируя благополучие окраин и далеких ситуативно-марксистских папуасий.
Разве может такой вот мужик принадлежать к какому-нибудь народу? Нет, конечно. Только к неопределенному кругу. Да и стыдно сие, и опасно, вот Сытин не даст соврать:
А в одном из эфиров политолог признался, что если бы был помоложе, то однозначно заделался бы «хероем АТО»…
Однако Руслан Осташко все равно не согласен, не хочет он быть кругом, ну вот поди же! Равно как и жертвой ущербных садистских комплексов бойцов АТО, как реальных, так и потенциальных.
В то же время председатель правления фонда «Гражданский патруль» Ростислав Антонов считает, что подаватели иска на Сытина пошли не по правильному пути, им, по его мнению, чтобы привлечь записного русофоба к ответственности, нужно были выстраивать стратегию несколько иначе.
Что ж, возможно это и так, но ситуация, когда в России русский народ можно откровенно, публично и нечего не боясь смешивать с дерьмом, на деле из ряда вон выходяща. И вряд ли можно найти какую-либо другу страну в мире, где подобное было бы возможно. Так что мы, вольно или невольно, пока идем впереди планеты всей. В плане защиты прав и свободы слова. Только это тот самый момент, когда поводов для гордости нет. Позор никогда не дает таких поводов.
Откуда столько русофобов?
Сергей Ачильдиев
Если кто-то где-то не любит Россию и русских, ну и на здоровье. Это их проблемы. А у нас своих проблем хватает. …Разве не так ? О казывается, не так, и для очень многих .
Около половины россиян считают, что в целом заграница плохо относится к нашей стране. Почему нас не любят? А потому что боятся — в этом убеждены 82 процента наших сограждан. Но 74 процента уверяют, что при этом нашу страну уважают. Таковы данные соцопроса фонда «Общественное мнение» (ФОМ).
Хорошо это или плохо, когда нас боятся? Неизвестно. Как неизвестно и то, почему иностранцы такие глупые, ведь тех, кого боишься, уважать невозможно.
К примеру, в США и Германии к России и русским положительно относятся около 30 процентов жителей, в Японии — четверть, в Великобритании и Канаде — около 20 процентов. Это не так мало, если вспомнить о международной политической обстановке и о том месте, какое мы в ней занимаем. А ведь все вышеназванные страны, как у нас принято считать, — главные наши ненавистники.
Зато в Китае, самой населённой стране мира, свыше 60 процентов жителей испытывают к нам хорошие чувства, в Индии — около половины, во Вьетнаме —п одавляющее большинство, в Греции и Сербии — примерно 55 процентов, в Израиле — 84.
Википедия определяет русофобию как « предвзятое, подозрительное, неприязненное, враждебное отношение к России, русским, специфическое направление в этнофобии (в более узком смысле — страх перед Россией или курсом российской внешней политики)».
Причины, по которым те самые 34 процента иностранцев неприязненно или даже враждебно к нам относятся, лежат на поверхности. Россия — огромная страна, имеет большую армию, с хорошим вооружением, в том числе ядерным, но за пределами нескольких крупнейших городов русские в общей массе живут бедно. А что может быть страшнее, чем огромный, вооружённый здоровяк и вдобавок бедный? К тому же эти фобии подогревают тамошние СМИ, которые во всём мире — не исключая, кстати, и Россию — любят кормить свою аудиторию всякими страшилками.
В свою очередь, причины, по которым ряд зарубежных СМИ старается навязать своей пастве негативный образ России, тоже понятны.
Конечно, если кто-то услышит, как иностранец его обзывает, обида может быть сильной, в иной ситуации и по физиономии приложат. Но, насколько мне известно, никто, кроме россиян, не делает вселенской проблемы из того, как относятся к ним другие народы, и, вообще, по этому поводу не нервничают.
Думаю, страдания на почве русофобии в значительной мере явление компенсаторное. Если бы Россия была такой же богатой, как Америка, или такой же динамично развивающейся, как Китай, ни у кого из нас не было бы желания выискивать и бояться русофобов. Зачем на кого-то обижаться, когда сами мы твёрдо уверены, что у нас всё замечательно?
Почему в мире так много русофобов?
Потому что каждый раз, когда люди требуют свободу, правду, честные выборы и правосудие- к ним приходит «русский мир».
Как 60 лет назад Кремль подавил Венгерское восстание.
После подавления советскими войсками Венгерского восстания 1956 года из страны уехали 200 тыс. ее граждан, спасаясь от репрессий.
Нынешние отношения России и Украины напоминают эпизоды истории Советского Союза и стран Варшавского блока. Кремль остается верен себе — если военная агрессия решает его геополитические задачи, то жалеть даже те народы, которые считаются братскими, никто не будет. СССР это доказывал дважды — в Чехословакии в 1968 году и Венгрии в 1956-м.
В начале 1950-х годов социалистической Венгрией руководил Матьяш Ракоши, которого называли лучшим учеником Иосифа Сталина.
Советский вождь и сам тепло относился к Ракоши. Во время Второй мировой войны, когда власть в официальном Будапеште представлял профашистский режим Миклоша Хорти, будущий венгерский лидер сидел в тюрьме. Сталин выменял его у хортистов на старые венгерские знамена, захваченные русскими еще в Первую мировую войну.
Ракоши оказался столь впечатлен поступком хозяина Кремля, что в дальнейшем слепо копировал его методы руководства. Так, в послевоенные годы он создал настоящий культ госбезопасности, в органах которой тогда работали 28 тыс. сотрудников и еще 40 тыс. человек числились информаторами. Итог их деятельности был печален для страны: за один лишь 1952 год, в который Ракоши возглавил правительство, в Венгрии репрессировали 540 тыс. человек, то есть каждого 18-го.
Сходства со Сталиным Ракоши добавляло и то, что он, как и “лучший друг всех физкультурников”, не принадлежал к титульной нации — он был евреем. Этот факт не помешал Ракоши начать кампанию по борьбе со всемирным сионистским заговором.
В 1953 году, когда Сталин ушел из жизни, зашаталось и кресло под Ракоши — новая московская власть посчитала его слишком фанатичным. А после доклада Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС с критикой сталинизма, прозвучавшего в 1956-м, венгерского лидера отправили в своеобразную ссылку в Советский Союз, где тот и провел остаток жизни, умерев в 1971 году.
Однако Венгрия, избавившись от Ракоши, попала в еще худшую ситуацию.
Премьерский пост после сталинского ученика занял Имре Надь. Он остановил масштабную индустриализацию, затеянную предшественником, понизил цены на товары для населения и добился возвращения венгерских пленных, воевавших против СССР. Популярность Надя в народе моментально выросла.
Поэтому когда из-за закулисных интриг Ракоши Надю пришлось покинуть премьерское кресло, первые протестанты — студенты Будапештского технологического университета, написавшие 22 октября 1956 года свои требования к власти — хотели вернуть его обратно. Кроме того, молодежь настаивала на выводе из страны советских войск, которые находились в Венгрии со времен окончания Второй мировой. Также протестующие просили снести огромный памятник Сталину, стоящий в центре Будапешта.
Москва попыталась быть нейтральной. Министр обороны СССР Георгий Жуков на события в Венгрии отреагировал так: “Антисоветские настроения широки. Вывести войска из Будапешта, если потребуется — вывести из Венгрии. Для нас это урок в военно-политическом отношении”.
Решение о выводе войск Кремлем действительно были приняты. Среди повстанцев царили победные настроения, подогреваемые еще и тем, что радио Свободная Европа, вещающее из Мюнхена, уверяло: США окажут военную помощь венграм в случае необходимости.
Хрущев начал с того, что дал приказ тайно вывезти в Москву Яноша Кадора, лидера антифашистского венгерского подполья. В Кремле под руководством этого человека создали новое правительство. От его имени Кадор и попросил Союз ввести в Венгрию войска.
Личному составу советских подразделений, которым предстояло действовать в Венгрии, Жуков отдал приказ, в котором говорилось о необходимости помочь братскому венгерскому народу отстоять народно-демократические завоевания и не допустить возрождение фашизма в стране.
О венгерских событиях тогдашний министр обороны ФРГ Франц Штраус сказал: “Сперва американцы внушают венграм надежду, а когда дело принимает серьезный оборот, они бросают венгерский народ на произвол судьбы”.
Венгерское востание 1956 г. и карательная акция СССР
Hungarian 1956 action of the USSR
За несколько дней советские войска заняли города Сольнок, Дьер, Дебрецен, Мишкольц. Они разоружили пять венгерских дивизий и пять полков — более 25 тыс. военнослужащих. Также оккупанты захватили всю авиацию на аэродромах. Личный состав венгерской армии показал себя не лучшим образом, оставаясь в основном нейтральным. Например, в Будапеште сопротивление советским войскам оказали лишь три полка, 10 зенитных батарей, несколько строительных батальонов. При этом в первые дни этой “братской” войны сдались в плен советской армии 13 генералов и более 300 сотрудников Министерства обороны.
Герой с туманным прошлым
Незавидной оказалась судьба лидера Будапештского восстания Имре Надя. Когда стало понятно, что революция потерпела поражение и страной фактически руководит правительство Кадора, Надь укрылся в посольстве Югославии. Но к тому времени Хрущев возобновил дружеские отношения с диктатором этой страны Иосифом Броз Тито, которые разладились при Сталине. Надь, видимо, не знал об этом и доверился мнимым союзникам. Те и выдали его коммунистическим властям Венгрии. Спустя два года Надя судили и повесили с формулировкой “за измену родине”.
Когда в 1989 году Венгрия распрощалась с коммунизмом, соотечественники признали Надя героем и поставили в Будапеште ему памятник. Через год по распоряжению Михаила Горбачева венгерская сторона получила документы, которые подтверждали, что Надь, проживая в СССР в 1930-е годы, был сотрудником НКВД под псевдонимом Володя. По его доносам во время сталинских репрессий были казнены более 100 человек. Венгерские спецслужбы, скорее всего, не сильно поверили в подлинность этих документов, поскольку сдали их в архив и запретили к ним доступ. Или же посчитали, что народ сам волен выбирать себе героев.
Для РФ как правопреемницы СССР история на этом не закончилась. Недавно российские историки, склонные сейчас оправдывать даже малоприятные события советского прошлого, заявили, что сценарий венгерской революции писался в американском ЦРУ. Якобы в Соединенных Штатах опасались ядерного усиления СССР, которому не хватало собственного урана. Зато в недрах Венгрии и Чехословакии его было в избытке. Поэтому власти США сделали попытку увести эти страны из-под влияния Союза.
По данным российских историков, президент Гарри Трумэн подписал тайное распоряжение всячески поддерживать протестные настроения в Центральной Европе. А один из бывших руководителей гитлеровской разведки Рейнхард Гелен действительно создал в Западной Германии агентурную сеть, которая сотрудничала с ЦРУ и организовывала в Венгрии партизанские отряды. Учитывая особенности режима Ракоши, желающих вступить в них было достаточно. Однако за пределами России сторонников этой теории “уранового заговора” нет.