почему сага норен такая странная
Как выглядит Сага Норен из сериала «Мост» на самом деле
Сага Норен — это главная героиня датско-шведского сериала Мост. По сюжету, она работает следователем, который первоклассно раскрывает преступления. Женщина показана как нестандартный человек с синдромом Аспергера, о котором явно не говорится в фильме, но предполагается. Это одна из форм аутизма. Люди с таким расстройством не могут понять социальные знаки. Им сложно вписаться в общественные нормы поведения. Часто они не запоминают лица людей, их голоса и с трудом узнают себя на фото. Также им непросто выразить свои эмоции невербально, поэтому их поведение может показаться неадекватным. Сама актриса София Хелин долго изучала это заболевание, чтобы достоверно выглядеть на экране. Артистка утверждает, что ее игра часто казалась странной и непонятной многим. Однако зрители с упоением смотрели Мост.
Так выглядит Софи Хелен в жизни, фото: legion-media.ru
Многие полюбили шведскую звезду за ее нестандартную внешность. Особенный шарм ее героине придает шрам на лице. И это не грим, как думали поклонники. Артистка призналась, что это увечье получила в реальной жизни, когда попала в аварию на велосипеде в 24 года. Она долго стеснялась повреждения. Но с возрастом приняла то, что не подходит под стандарты красоты Голливудских див. Хелен поняла, что шрам можно выгодно использовать как деталь, по которой будут узнавать ее персонажей. Сама актриса считает, что такая некрасивость только добавляет ей актерского обаяния. К тому же, если ей придется сыграть красотку, то на помощь всегда придет грим.
Почему сага норен такая странная
Здесь будут разные интересные карты, юмористические, политические, карты разных времен и стран, статистика в картах, и так далее.
Типы постов примерно такие:
Интересная статистика в виде карт. Тут все просто, каждая страна/регион/что-либо выделяется цветом/каким-то другим обозначением в зависимости от параметра, по которому строится карта.
Оформление, разумеется, временное
Наш чат в дискорде (международный => на английском)
Пикабу в мессенджерах
Активные сообщества
Тенденции
Сериал Мост
Она снимает трубку телефона и говорит:
«Сага Норен, полиция Мальмё».
А дальше с бесстрастным лицом выслушивает любую информацию. Даже самую ужасную. Потому что у Саги Норен, талантливого полицейского из Мальмё, синдром Аспергера.
Это такой высокоинтеллектуальный аутизм с проблемами в общении.И хорошо развитой способностью делать что-то одно. Например, охотиться за преступниками. Как Сага Норен, героиня датско-шведского сериала «Мост».
О чём сериал «Мост»? О том, как на Эрессунском мосту между Швецией и Данией происходит загадочное преступление, расследовать которое должны совместно полицейские двух стран. Так мы знакомимся с Сагой.
Точнее, с актрисой Софией Хелин, улыбчивой миловидной женщиной, которая сыграла хмурую, сосредоточенную женщину-полицейского. А дальше появляются другие герои – многодетный отце, датчанин Мартин Руде (его играет актёр Ким Бодниа) и другие.
А главное, гнетущая атмосфера скандинавского детектива, сложно устроенного, вязкого, который не отпускает тебя, пока не досмотришь до конца.
Ведь Эрессунский мост, между датским Копенгагеном и шведским Мальмё, проходит над проливом и уходит в подводный тоннель. Это такой мост над и под бездной, и, если бездна выходит из границ, то на нём появляется труп.
А дальше разворачивается мрачная история о предательстве и о любви, об одиночестве и о человеческом выборе. История, где глупо надеяться на хэппи-энд.
Лишь на справедливое возмездие в лице Саги Норен из полиции Мальмё. А дальше, раскрывая одно преступление за другим, неожиданно становится понятно, как Сага стала такой, какая она есть.
И почему раскрытие преступлений для неё – единственная причина чтобы жить. Но, обойдёмся без спойлеров. Просто посмотрите сериал «Мост». Он того стоит.
Синдром Аспергера: основные симптомы
Синдром Аспергера обычно впервые проявляется в детском возрасте и характеризуется затруднением ежедневного общения с другими детьми. Человек, страдающий синдромом Аспергера, может долго и монотонно объяснять что-либо собеседнику, не замечая или не принимая в расчет, что это может быть ему неинтересно. Он может испытывать затруднения и в невербальном общении, например, трудности в установлении зрительного контакта с собеседником. Люди с синдромом Аспергера могут не реагировать или не проявлять эмпатии, когда собеседник рассказывает какую-либо волнующую его историю. Может показаться, что люди, страдающие этим синдромом, бесчувственны, однако это не так. Дело в том, что им трудно «считывать» других людей или понимать юмор.
Диагноз «Синдром Аспергера» может быть впервые поставлен и взрослому человеку. Это связано с тем, что синдром не был установлен в детстве, что вовсе не означает, что его не было. На данный момент, синдром Аспергера рассматривается как легкая форма аутизма. Следующие пять критериев характеризуют данное расстройство:
Серьезные нарушения коммуникации, которые проявляются как один из симптомов:
Затруднения в проявлении невербального поведения: отсутствие зрительного контакта, недостаток выражений лица, неуклюжие жесты,
Неспособность дружить со сверстниками,
Отсутствие необходимости делиться своей радостью, интересами или достижениями с другими людьми. Может выглядеть как нежелание показывать объекты своей заинтересованности другим,
Неспособность выражать уместные и соответствующие эмоциональные реакции в процессе коммуникации с другими людьми. Ребенок может не реагировать на других людей, не проявлять к ним каких-либо чувств, включая эмпатию.
Ограниченные и повторяющиеся паттерны поведения, интересы и занятия. Проявляются как один из нижеследующих симптомов:
Чрезмерная увлеченность или даже одержимость какой-либо одной темой. Неадекватность может проявляться в интенсивности, выборе темы или точки зрения, с которой человек ее рассматривает,
Приверженность ритуалам или строго установленному алгоритму действий, которые по своей сути бесцельны,
Стереотипные и повторяющиеся двигательные движения. Это может быть, например, пощелкивание суставами пальцев или часто повторяющиеся движения всем телом,
Чрезмерная сосредоточенность на частях объектов.
Комплекс симптомов вызывает заметные затруднения в социальной, рабочей и других важных областях жизни человека.
Отсутствие существенной задержки речи (ребенок произносит отдельные слова к двум годам, фразы – к трем).
Отсутствие существенной задержки когнитивного развития (например, чтения или математических навыков). Развитие навыков самообслуживания и заинтересованность окружающим миром происходят по возрасту.
Ранние признаки синдрома Аспергера
Как уже отмечалось выше, ребенок, страдающий синдромом Аспергера, не имеет задержки развития речевых и когнитивных навыков, а также адаптивного поведения за исключением социального взаимодействия. Именно этот фактор отличает сидром Аспергера от аутизма. Дети, страдающие аутизмом, обычно имеют отклонения в перечисленных областях, что, как правило, заметно к возрасту 3 лет.
Рассмотрим другие признаки развития синдрома Аспергера в раннем возрасте:
Ребенок учится говорить слишком рано («Он умел говорить прежде, чем ходить!»),
Он рано увлекается буквами и числами, может даже декодировать слова, то есть заменять буквы цифрами (исходя из их номера в алфавите). Гипертрофированная способность человека к развитию навыков чтения и письма называется «гиперлексия».
Ребенок имеет близкие отношения с членами своей семьи, но при этом ему трудно устанавливать отношения с людьми вне семейного круга. Но, в отличие от аутизма, он не избегает отношений с другими людьми.
Все вышеперечисленные симптомы могут относиться и к детям с высокофункциональным аутизмом, однако наиболее часто они присущи именно детям с синдромом Аспергера.
Ярким примером человека с синдромом Аспергера является героиня сериала «Мост» Сага Норен (на фото).
Розмари Коллинз: «Сага Норен — аутичная суперженщина сериала «Мост»»
Когда в 22 года я узнала, что я не неудачница, пытающаяся понравиться окружающим, что целый ряд ошибочных «благих намерений» родителей, учителей и педиатров «сохранили» меня от диагноза «аутизм» в 8 лет, то единственное, что поддерживало меня месяцами, — это охота на серийных убийц в Копенгагене и Мальмё.
Точнее, в мрачно освещённых и полных насилия версиях этих городов в сериале «Мост». Каждый из трёх сезонов «Моста» рассказывает о шведской и датской полициях, объединяющих свои силы для раскрытия череды ужасающих и таинственных убийств в обеих странах. Есть одноимённый американско-мексиканский римейк и англо-французская версия под названием «Туннель». Но я слишком обожаю оригинал и вряд ли захочу их посмотреть, потому не могу сказать, отличаются ли они чем-нибудь. В центре сюжета шведская полицейская Сага Норен, которую, несмотря на заявления актрисы Софии Хелин и сценаристов сериала о нежелании чётко обозначить у героини какой-либо диагноз, просто невозможно определить иначе чем аутистку.
Аутизм Саги проявляется в том, как она стоит, говорит, чуть наклоняет голову, смотря на людей. Хелин идеально попала в точку, показывая аутичное тело, которое я сама ощущаю как фабрику XIX века по ручной переработке хлопка, тогда как у всех остальных уже давно автоматизированное производство. Проявляется аутизм и в том, как она постоянно попадает в ловушки скрытых социальных норм, спрашивая человека, с которым только что познакомилась в баре: «Хочешь заняться сексом?» или отвечая: «Нет, это невкусно» на вопрос, понравилась ли ей еда. Один из многих противоречивых и захватывающих аспектов при просмотре «Моста» — то, что я могу умом понять, почему люди считают эти моменты забавными. Те слова, что произносит Сага, и у меня в голове, только я научилась не давать им хода из моего рта. Загадочная лирика похоронной песни «Hollow Talk» группы «Choir of Young Believers», как мне кажется, описывает Сагу и то, как она пытается пробраться через запутанный мир чувств.
| Trembling noises that come to soon. Spatial movements which seem to you Resonating your mask or feud. Hollow talking and hollow girl. | Дрожащие шумы появляются слишком рано. Тебе кажется, что движение в пространстве Находит отклик в твоём притворстве или враждебности. Пустой разговор и глупая девчонка. |
Каждый раз слушая эту песню и видя знакомые кадры движения по Эресуннскому мосту, я словно возвращаюсь домой.
Сага — лучшее отражение меня, которое я когда-либо встречала в художественной литературе. Она — это то, что внутри меня, а не то, как я представляю себе других людей в моей жизни. Только будучи взрослой, я осознала, что не все ведут монолог «Держи Зрительный Контакт»: так, хватит, теперь можно отвести глаза. слушай, что они говорят, мысленно представь ответ и приготовься высказать его, чтобы не возникло паузы в разговоре. теперь сделай это и постарайся, чтобы было не грубо и не странно. Иногда мне казалось, что я изучаю социальные правила так, как заложник приспосабливается к требованиям похитителя. У меня не было ни малейшей радости от постоянных наблюдений за окружающими и попыток понять, что и как надо копировать, дабы казаться нормальной. Но я делала это и в начальной школе, и особенно много — в средней, ради того, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить тот эмоциональный, а иногда и физический вред, который могли причинить мне одноклассники за то, что я не могла вписаться. Да я никогда и не вписывалась. Это огромная цена за чуть менее тяжёлые поездки в супермаркет во взрослом возрасте и особенно за имитацию нейротипика, вовсе не помогающую мне с кем-либо сдружиться, поскольку затрачиваемые усилия так велики, что в итоге я кажусь холодной или фальшивой.
Сага не делает такого. Неясно, то ли аутизм проявляется у неё в иной форме, то ли просто она не та, кто чувствует потребность соответствовать, но я видела в ней все те части себя, которые подавляла в течение долгого времени. Одна из причин моей любви к Саге — я хочу видеть в художественной литературе ещё одну аутичную девочку или женщину («с очевидными чертами, даже если диагноз и не упомянут») помимо Тины Белчер и персонажа из романа, который пишет мой друг (его произведение точно изменит мир, когда будет опубликовано). Не то чтобы мне не нравилась Тина — я тоже была странной девочкой, сочиняющей фанфики. Теперь-то я не странный взрослый человек, говорящий вам, что если вы желаете поплакать, то фанфики про Сагу — самое оно. Вымышленные размышления о себе важны, но их недостаточно. Иногда хочется помечтать о себе в идеальном мире.
Мне поставили диагноз «аутизм» вскоре после поступления в школу журналистики. Это был первый шаг к карьере, о которой я мечтала целую вечность. Такие новости — как два ребра одной медали. С одной стороны, мои проблемы с социальными навыками были реальными и никуда не девались, но я стала свободна от постоянных попыток хоть как-то выбраться из них, с другой — мои проблемы с социальными навыками были реальными и представляли потенциально серьёзную угрозу разрушения моей жизни. Я задалась вопросом, стоит ли мне отказаться от обучения профессии, в которой работа строится на постоянном взаимодействии с людьми, и не слышно ни об одном работающем в этой сфере аутичном человеке. Я погуглила «аутичный журналист», надеясь найти примеры для подражания и советы, но в топе поиска было видео телепрограммы Onion, в которой аутичный журналист рассказывал о крушении поезда, однако при этом говорил только о его технических характеристиках. Все мои амбиции, само моё существование были вот такой насмешкой.
Работа Саги тоже ориентирована на людей и, казалось бы, ей не подходит, но «Сага Норен, полиция Мальмё», как она сама себя представляет, добивается успеха. Коллеги ценят и уважают её. А в финале она побеждает преступника, хотя не без боли и потерь: таков уж «Мост» — там очень плохие вещи происходят почти у каждого персонажа. Думаю, есть одна вещь, отличающая Сагу от карикатурного облика аутиста, несмотря на явно выраженные черты. Она состоит в том, что Сага не подана в стиле Шерлока Холмса из одноимённого сериала BBC, в котором забывчивость правил социального взаимодействия представлена как гротеск, но люди прощают персонажу эту особенность за сверхчеловеческие ум и наблюдательность. Я полагаю, что причина более редкой постановки диагноза девочкам в сравнении с мальчиками не в том, что аутизм у женщин действительно возникает реже, а в усиливающемся давлении, направленном на сокрытие наших отличий. Общество готово принимать и прощать многие причуды мужчин, но не женщин, которые в большинстве своём сознают с раннего детства, что мы вынуждены устраивать шоу. Увидеть в «Мосте» женский персонаж, которому позволено нарушать социальные ожидания, не выставляя это как бедствие или выход за всевозможные рамки, — настоящий глоток свежего воздуха.
Сага — яркий и смелый человек, но её способности не выходят за пределы реализма и ограниченны, потому что «Мост» предельно честно показывает те области, в которых она постоянно вынуждена испытывать напряжение. Когда Расмус, новый коллега Саги, не понимает, почему она не хвалит и не благодарит его, называет её «чрезмерно аналитический робот, лишённый каких-либо эмоций», вы видите боль на её лице. А когда её спросили, была ли сестра (которую она взяла под опеку, чтобы уберечь от матери, больной синдромом Мюнхгаузена) подавленной перед самоубийством, Сага ответила: «Я не замечаю подобных вещей».
Она не единственная — да и не должна быть таковой — представительница аутичных женщин. И это не в последнюю очередь потому, что София Хелин, несмотря на усилия со стороны команды продюсеров придать ей негламурный вид (одевая её в одни и те же кожаные брюки и оливковую футболку), — очень привлекательная белокожая цисгендерная женщина. Конечно, это не отрицательные качества, но их не следует использовать, чтобы сделать отличия Саги более приемлемыми. Мы остро нуждаемся в вымышленных персонажах всего разнообразия аутичных людей в реальном мире, включая аутичных людей с разным цветом кожи, аутичных ЛГБТ-людей и аутичных людей с другими инвалидностями.
Но в то же время аутизм Саги — её сильная сторона, особенно применительно к работе в полиции. «Мост» — сериал, в котором много внимания уделяется вопросу, что значит быть этичным и эффективным полицейским. И в отличие от других фильмов и мнений реальных работников полиции в нём утверждается, что одно неотделимо от другого. Мартин, датский партнёр Саги в первых двух сезонах, иногда прибегает к насилию. Хенрик, её второй датский партнер, принимает наркотики, которые он покупает у гангстеров, чтобы справиться с болью от исчезновения жены и дочерей. Расмус проводит собственное расследование без разрешения и подделывает полицейские документы, чтобы сокрыть это. В другом сериале один из этих людей был бы героем или антигероем. Но в «Мосте» их действия в лучшем случае бесполезны и в худшем случае наносят существенный вред.
Сага никогда не прибегает к какой-либо форме насилия или коррупции. Правила — всё, чем она руководствуется. «Он сделал хорошее дело, но сделал это неправильно», — говорит она о Расмусе. Это то, под чем и я могу подписаться. Во время учёбы в школе я не ходила в один из туалетов для девочек, несмотря на то что мои одноклассницы пользовались им. А всё потому, что я когда-то раз услышала, что он предназначен для девочек шестого класса. Я всегда воспринимала своё основанное на правилах мироощущение как нечто сковывающее и ханжеское. Безусловно, подчиняться без вопросов правилам, заданными другими людьми, не всегда положительная черта характера. Но Сага изменила это мироощущение в хорошую сторону. Она успешна благодаря аутизму, а не вопреки ему. Она отказывается срезать углы и медленно, но настойчиво добивается правды.
Ещё один из хороших аспектов изображения Саги, как я его понимаю, и верный для аутизма — это то, что у неё есть эмпатия. В самом деле, несмотря на кажущуюся недружелюбность, иногда она понимает больше, чем люди вокруг неё. Пятый эпизод первого сезона по-настоящему показывает её характер. В этом эпизоде Мартин изменяет своей жене Метте и бьёт психически больного свидетеля, когда тот не смог им помочь в идентификации серийного убийцы. А Сага вызывает у свидетеля сострадание к сбежавшему подростку, чтобы убедить его дать показания. В другом эпизоде Сага резко говорит няне детей Мартина, что он и Метте «наймут другую няню», когда она уйдёт. Это оказалось вовсе не шуткой: Сага была против няни, потому что поняла — у той синдром Мюнхгаузена.
До тех пор, пока общество — в том числе и люди, создающие потребляемые нами медийные и культурные продукты — не перестанет бояться аутизма и не примет его как один из фактов человеческого существования, Сага Норен — всё, что у меня есть, единственный вымышленный персонаж, дающий мне надежду, что я могу гордиться теми сильными сторонами, которые даёт моё состояние, бороться с трудностями и жить той жизнью, которую я сама для себя желаю.
Почему сага норен такая странная
Розмари Коллинз: «Сага Норен — аутичная суперженщина сериала «Мост»»
Сообщение mkdir » 16 июл 2017, 00:00
Осторожно! Текст содержит спойлеры!
Когда в 22 года я узнала, что я не неудачница, пытающаяся понравиться окружающим, что целый ряд ошибочных «благих намерений» родителей, учителей и педиатров «сохранили» меня от диагноза «аутизм» в 8 лет, то единственное, что поддерживало меня месяцами, — это охота на серийных убийц в Копенгагене и Мальмё.
Точнее в мрачно освещённых и полных насилия версиях этих городов в сериале «Мост». Каждый из трёх сезонов «Моста» рассказывает о шведской и датской полициях, объединяющих свои силы для раскрытия чреды ужасающих и таинственных убийств в обеих странах. Есть одноимённый американско-мексиканский римейк и англо-французская версия под названием «Туннель». Но я слишком обожаю оригинал и вряд ли захочу их посмотреть, потому не могу сказать, отличаются ли они чем-нибудь. В центре сюжета шведская полицейская Сага Норен, которую, несмотря на заявления актрисы Софии Хелен и сценаристов сериала о нежелании чётко обозначить у героини какой-либо диагноз, просто невозможно определить иначе чем аутистку.
Аутизм Саги проявляется в том, как она стоит, говорит, чуть наклоняет голову, смотря на людей. Хелин идеально попала в точку, показывая аутичное тело, которое я сама ощущаю как фабрику XIX века по ручной переработке хлопка, тогда как у всех остальных уже давно автоматизированное производство. Проявляется и в том, как она постоянно попадает в ловушки скрытых социальных норм, спрашивая человека, с которым едва познакомилась в баре: «Хочешь заняться сексом?». И в ответе: «Нет, это невкусно», когда её спросили, понравилась ли ей еда. Один из многих противоречивых и захватывающих аспектов при просмотре «Моста» — то, что я могу умом понять, почему люди считают эти моменты забавными. Те слова, что произносит Сага, они и у меня в голове, только я научилась не давать им хода из моего рта. Загадочная лирика похоронной песни «Hollow Talk» группы «Choir of Young Believers», как мне кажется, описывает Сагу и то, как она пытается пробраться через запутанный мир чувств.
Trembling noises that come to soon.
Spatial movements which seem to you
Resonating your mask or feud.
Hollow talking and hollow girl Дрожащие шумы появляются слишком рано.
Тебе кажется, что движение в пространстве
Находит отклик в твоем притворстве
или враждебности.
Пустой разговор и глупая девчонка
Каждый раз слушая эту песню и видя знакомые кадры движения по Эресуннскому мосту, я словно возвращаюсь домой.
Сага — лучшее отражение меня, которое я когда-либо встречала в художественно литературе. Она — это то, что внутри меня, а не то, как я представляю себе других людей в моей жизни. Только будучи взрослой я осознала, что не все ведут монолог «Держи Зрительный Контакт»: так, хватит, теперь можно отвести глаза. слушай, что они говорят, мысленно представь ответ и приготовься высказать его, чтобы не возникло паузы в разговоре. теперь сделай это и постарайся, чтобы было не грубо и не странно. Иногда мне казалось, что я изучаю социальные правила так, как заложник приспосабливается к требованиям похитителя. У меня не было ни малейшей радости от постоянных наблюдений за окружающими и попыток понять, что и как надо копировать, дабы казаться нормальной. Но я делала это в начальной школе, и особенно много — в средней, ради того, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить тот эмоциональный, а иногда и физический, вред, который могли причинить мне одноклассники за то, что я не могла вписаться. Да я никогда и не вписывалась. Это огромная цена за чуть менее тяжёлые поездки в супермаркет во взрослом возрасте и особенно за имитацию нейротипика, вовсе не помогающую мне с кем-либо сдружиться, поскольку затрачиваемые усилия так велики, что в итоге я кажусь холодной или фальшивой.
Сага не делает такого. Неясно, то ли аутизм проявляется у неё в иной форме, то ли просто она не та, кто чувствует потребность соответствовать, но я видела в ней все те части себя, которые подавляла в течение долгого времени. Одна из причин моей любви к Саге — то, что я хочу видеть в художественной литературе ещё одну аутичную девочку или женщину («с очевидными чертами, даже если диагноз и не упомянут») помимо Тины Белчер и персонажа из романа, который пишет мой друг (его произведение точно изменит мир, когда будет опубликовано). Не то чтобы мне не нравилась Тина — я тоже была странной девочкой, сочиняющей фанфики. Теперь-то я не странный взрослый человек, говорящий вам, что если вы желаете поплакать, то фанфики про Сагу — самое оно. Вымышленные размышления о себе важны, но их недостаточно. Иногда хочется помечтать о себе в идеальном мире.
Мне поставили диагноз «аутизм» вскоре после поступления в школу журналистики. Это был первый шаг к карьере, о которой я мечтала целую вечность. Такие новости как два ребра одной медали. С одной стороны, мои проблемы с социальными навыками были реальными и никогда не девались, но я стала свободна от постоянных попыток хоть как-то выбраться из них, с другой — мои проблемы с социальными навыками были реальными и представляли потенциально серьёзную угрозу разрушения моей жизни. Я задалась вопросом, стоит ли мне отказаться от обучения профессии, в которой работа строится на постоянном взаимодействии с людьми, и не слышно ни об одном работающем в этой сфере аутичном человеке. Я погуглила «аутичный журналист», надеясь найти примеры для подражания и советы, но в топе поиска было видео телепрограммы Onion, в которой аутичный журналист рассказывал о крушении поезда, но при этом говорил только о его технических характеристиках. Все мои амбиции, само моё существование были вот такой насмешкой.
Работа Саги тоже ориентирована на людей и казалось бы ей не подходит, но «Сага Норен, полиция Мальмё», как она сама себя представляет, добивается успеха. Коллеги ценят и уважают её. А в финале она побеждает преступника, хотя не без боли и потерь: таков уж «Мост» — там очень плохие вещи происходят почти у каждого персонажа. Думаю, есть одна вещь, отличающая Сагу от карикатурного облика аутиста, несмотря на явно выраженные черты. Она состоит в том, что Сага не подана в стиле Шерлока Холмса из одноименного сериала BBC, в котором забывчивость правил социального взаимодействия представлена как гротеск, но люди прощают персонажу эту особенность за сверхчеловеческие ум и наблюдательность. Я полагаю, что причина более редкой постановки диагноза девочкам в сравнении с мальчиками не в том, что аутизм у женщин действительно возникает реже, а в усиливающемся давлении, направленном на сокрытие наших отличий. Общество готово принимать и прощать многие причуды мужчин, но не женщин, которые в большинстве своём сознают с раннего детства, что мы вынуждены устраивать шоу. Увидеть в «Мосте» женский персонаж, которому позволено нарушать социальные ожидания, при этом не выставляя это как бедствие или выход за всевозможные рамки, — настоящий глоток свежего воздуха.
Сага — яркий и смелый человек, но её способности не выходит за пределы реализма и ограничены, потому что «Мост» предельно честно показывает те области, в которых она постоянно вынуждена испытывать напряжение. Когда Расмус, новый коллега Саги, не понимает, почему она не хвалит и не благодарит его, называет её «чрезмерно аналитический робот, лишённый каких-либо эмоций», вы видите боль на её лице. А когда её спросили, была ли сестра, которую она взяла под опеку, чтобы уберечь от матери, больной синдромом Мюнхаузена, подавленной перед самоубийством, Сага ответила: «Я не замечаю подобных вещей».
Она не единственная, да и не должна быть таковой, представительница аутичных женщин. И это не в последнюю очередь потому, что София Хелин, несмотря на усилия со стороны команды продюсеров придать ей негламурный вид (одевая её в одни и те же кожаные брюки и оливковую футболку), — очень привлекательная белокожая цисгендерная женщина. Конечно, это не отрицательные качества, но их не следует использовать, чтобы сделать отличия Саги более приемлемыми. Мы остро нуждаемся в вымышленных персонажах всего разнообразия аутичных людей в реальном мире, включая аутичных людей с разным цветом кожи, аутичных ЛГБТ-людей и аутичных людей с другими инвалидностями.
Но в то же время аутизм Саги — её сильная сторона, особенно применительно к работе в полиции. «Мост» — сериал, в котором много внимания уделяется вопросу, что значит быть этичным и эффективным полицейским. И в отличие от других фильмов и мнений реальных работников полиции в нём утверждается, что одно неотделимо от другого. Мартин, датский партнер Саги в первых двух сезонах, иногда прибегает к насилию. Хенрик, её второй датский партнер, принимает наркотики, которые он покупает у гангстеров, чтобы справиться с болью от исчезновения жены и дочерей. Расмус проводит собственное расследование без разрешения и подделывает полицейские документы, чтобы сокрыть это. В другом сериале один из этих людей был бы героем или антигероем. Но в «Мосте» их действия в лучшем случае бесполезны и в худшем случае наносят существенный вред.
Сага никогда не прибегает к какой-либо форме насилия или коррупции. Правила — всё, чем она руководствуется. «Он сделал хорошее дело, но сделал это неправильно», — говорит она о Расмусе. Это то, под чем и я могу подписаться. Во время учёбы в школе я не ходила в один из туалетов для девочек, несмотря на то что мои одноклассницы пользовались им. А всё потому, что я когда-то раз услышала, что он предназначен для девочек шестого класса. Я всегда воспринимала своё основанное на правилах мироощущение как нечто сковывающее и ханжеское. Безусловно, подчиняться без вопросов правилам, заданными другими людьми, не всегда положительная черта характера. Но Сага изменила это мироощущение в хорошую сторону. Она успешна благодаря аутизму, а не вопреки ему. Она отказывается срезать углы и медленно, но настойчиво добивается правды.
Ещё один из хороших аспектов изображения Саги, как я его понимаю и верный для аутизма, это то, что у неё есть эмпатия. В самом деле, несмотря на кажущуюся недружелюбность, иногда она понимает больше, чем люди вокруг неё. Пятый эпизод первого сезона по-настоящему показывает её характер. В этом эпизоде Мартин изменяет своей жене Метте и бьёт психически больного свидетеля, когда тот не смог им помочь в идентификации серийного убийцы. А Сага вызывает у свидетеля сострадание к сбежавшему подростку, чтобы убедить его дать показания. В другом эпизоде Сага резко говорит няне детей Мартина, что он и Метте «наймут другую няню», когда она уйдёт. Это оказалось вовсе не шуткой: Сага была против няни, потому что поняла — у той синдром Мюнхаузена.
До тех пор, пока общество, в том числе и люди, создающие потребляемые нами медийные и культурные продукты, не перестанет бояться аутизма и не примет его как один из фактов человеческого существования, Сага Норен — всё, что у меня есть, единственный вымышленный персонаж, дающий мне надежду, что я могу гордиться теми сильными сторонами, что даёт моё состояние, бороться с трудностями и жить той жизнью, которую я сама для себя желаю.