Dance macabre что это
Ассоциация Исторического Танца
Ассоциация Исторического Танца
Пляска смерти
Автор: Коноваленко Анна
Год публикации: 2008
Автор: А. Коноваленко
Что это такое к оглавлению
Рис. 1
Рис. 2
История названия к оглавлению
Французский термин «dance macabre» не имеет буквального перевода, этимология его окончательно не установлена. Есть мнение, что слово dance здесь употреблено не в значении «танец», «хоровод», а в более старом, исконном смысле «борьба, схватка, драка». Кроме того, в современном французском языке есть слово macchabée — «мертвое тело, труп», происходящее от названия Маккавеев[1], которых почитали как покровителей умерших, т. к. считалось, что они изобрели молитвы заступничества за мертвых [Сыченкова].
Истоки сюжета к оглавлению
Вполне понятно, что в плясках смерти можно найти отголоски дохристианских народных поверий о кладбищенских плясках мертвецов, но это далеко не единственный источник происхождения данного сюжета [Нессельштраус, 1998].
Одним из поводов к созданию многочисленных сюжетов о смерти, безусловно, послужили эпидемии чумы, сама страшная из которых сократила в 1348 г. население Европы чуть ли не в два раза. Другими источниками могли быть популярные «триумфы» разного рода, нравоучительные легенды и притчи, среди которых особенно популярной была легенда о трех живых и трех мертвых: три принца (короля), возвращаясь с охоты, встретили трех мертвецов, которые возвестили им: «Такими, как вы, мы были, такими, как мы, вы будете». Эта легенда получила в разных своих вариантах распространение во Франции, Германии, Италии, Англии, Дании, Швеции. В итоге в одной из легенд оказывается, что один из мертвецов был епископом, второй — королем, третий — графом [Синюков, 1997]. Социальный статус мертвецов также меняется в разных версиях легенды, но все они так или иначе призывают встреченных думать о загробной жизни, отречься от мирской суеты и понять, что все равны перед смертью. О том же говорят и многочисленные сюжеты плясок смерти.
Рис. 3
Рис. 4
Рис. 5
Время появления «Пляски» в разных странах к оглавлению
Первые изображения появились, скорее всего, во Франции. Первое свидетельство — фрески на стене галереи кладбища Невинноубиенных младенцев в Париже, 1424 – 25 гг. Сами фрески известны лишь по более поздним гравюрам и копиям (первая — в книге, изданной Гийомом Маршан(т)ом в 1485 г.), т. к. здание, для которого они были созданы, снесли при Людовике XIV для расширения дороги.
Поскольку пляска смерти — это именно иконографический сюжет, сопровождаемый стихотворным комментарием, можно отталкиваться не от времени появления первых изображений людей, танцующих со Смертью, но от первых стихотворных текстов. В этом случае отправной точкой можно считать 1350 год, когда в центральной Германии одним доминиканским монахом был создан на латыни стихотворное произведение, описывающее жалобы 24 усопших (среди них папа, император, врач, рыцарь, епископ, юноша, старик, богач, бедняк и т. д.) и их увещевания тем, кто остался жить. Как иконографический сюжет французская пляска смерти является предшественником изображений, появившихся в Англии и Италии. Фрески с кладбища в Париже были перерисованы монахом Джоном Лидгейтом во время оккупации Парижа англичанами, и несколько лет спустя, около 1440 г. этот сюжет появляется в Лондоне, а в Тауэре находился даже гобелен с вытканными изображением покойников и скелетов. В Италии более популярны были не пляски, а Триумфы смерти. Самое знаменитое изображение — фрески в соборе Кампо-Санто, написанные под впечатлением чумы 1348 г. Хотя порой Триумф Смерти сочетался с Пляской (рис. 6).
Рис. 6
В Испании, в отличие от других стран, Пляска смерти возникает иным путем, и вовсе не в виде иконографического сюжета: еще в середине XIV в. ее танцевали в Каталонии возле церквей на кладбищах в сопровождении латинской песни «Мы умрем», и только в XV веке в Испанию проникает уже широко известный в то время в других странах текст французского поэта и переводчика, члена парламента Жана Ле Февра, который чудом не умер во время чумы 1374 г. Текст Ле Февра является переводом не сохранившейся латинской диалогической пляски смерти, но переводом изрядно переработанным. Для испанской пляски смерти, в отличие от немецкой и французской, характерен не дух отчаяния и покорности, а, наоборот, несогласия и противления Смерти. Папа молит о заступничестве Христа и Деву Марию, король собирает дружину, щеголь призывает на помощь даму сердца [Cловарь средневековой культуры].
Иконография сюжета к оглавлению
В целом же все пляски призваны заставить живых задуматься над бренностью бытия, призвать их к праведной жизни и отречению от суеты перед лицом смерти, равнодушной к богатству и славе этого мира. В стихотворных комментариях к изображениям все покойники по-своему, с разным настроением, говорят об этом: кардинал может жалеть об утрате богатых одежд, патриарх расстается с мечтой стать кардиналом, монахиня восклицает: «Зачем же я молилась?». В изображениях немецких авторов часто вкладывается противопоставление праведной смерти бедняков и порочной — богачей (рис. 7).
Рис. 7
Развитие сюжета во времени к оглавлению
Рис. 8
Рис. 9
Таким образом, можно отметить, что в сюжетах Плясок смерти как образ смерти, так и способ ее прихода к живущим постепенно эволюционирует от общественного явления к явлению индивидуальному, что отражает изменение мировоззрения европейца в период от позднего средневековья до Ренессанса.
Сноски к оглавлению
[ 1] Родовое имя руководителей восстания в Иудее в 167 до н. э., защищавших Единобожие. Успех восстания под их руководством сохранил островок монотеизма в море язычества и, в сущности, оказал решающее влияние как на дальнейшую судьбу иудаизма и на формирование монотеизма в западной культуре. Героическая борьба Йегуды Маккаби и его братьев за свободу народа и во Имя Божие отражена в Книгах Маккавеев (Книгах Маккавейских), вошедших на правах второканонических книг в христианскую Библию.
Список литературы к оглавлению
Добавить комментарий Отменить ответ
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Dance macabre что это
Первые «Пляски смерти», появившиеся в 1370-х годах, представляли собой серии рифмованных девизов, служивших подписями к рисункам и живописным полотнам.
Они создавались вплоть до XVI века, однако, архетипы их восходят к древней латинской традиции.
В основании её содержания лежали идеи о ничтожестве человеческой жизни, ежеминутно угрожаемой кончиною, о мимолетности земных благ и несчастий, о равенстве всех и каждого пред лицом смерти, внезапно сражающей и папу, и императора, и последнего из простолюдинов, одинаково неумолимо уносящей и старца, и юношу, и новорожденного младенца.
Мысли о смерти и о тщете всего земного получили особенно широкое распространение в народных массах около конца Х в., когда ожидалось близкое наступление кончины мира. Вероятно, около того же времени явились первые попытки народной словесности облечь эти мысли в поэтические, образные формы. Впоследствии, в годы моровых поветрий и других общественных бедствий, такие попытки учащались и приводили к сочинению более сложных и замысловатых аллегорий.
Такие иносказания пользовались большою популярностью и так как по заключавшемуся в них назидательному элементу могли служить к укреплению религиозного чувства в народе, то католическая церковь ввела их в круг мистерий и допустила их изображения на стенах храмов, монастырских оград и кладбищ.
Драма и танцы были в ту пору неразрывно связаны между собою; этим объясняется происхождение названия П. смерти.
В простейшем своем виде она состояла из краткого разговора между смертью и 24 лицами, разделенного по большей части на четырёхстишия.
Представления этого рода во Франции были в большом ходу в XIV столетии.
По-видимому, в них выводились на сцену семь братьев-Маккавеев, их мать и старец Елеазар (II кн. Маккав., гл. 6 и 7), вследствие чего явилось название «Маккавеевская Пляска», потом превратившееся в «Danse macabre». Быть может, впрочем, название Маккавеевской произошло от того, что представление П. смерти первоначально совершалось в день памяти перенесения мощей Маккавеев в 1164 г. из Италии в Кельн.
Лицевые изображения П. смерти на стенах парижского кладбища des Innocents существовали уже в 1380 г. Картины обыкновенно сопровождались виршами, соответствовавшими содержанию представленных сцен.
С начала XV века Пляска смерти стала все чаще и чаще воспроизводиться не только в живописи, но и в скульптуре, в резьбе по дерева, на коврах и (с 1485 года) в книжных иллюстрациях.
Из Франции любовь к изображениям и стихотворным объяснениям Пляска смерти перешла в Англию и — как указывает на то одно место в Дон-Кихоте Сервантеса — в Испанию.
Нигде не привилась она так сильно, как в Германии. Древнейшим из немецких изображений Пляски смерти (начала XIV в.) была исчезнувшая стенная живопись в бывшем Клингентальском монастыре близ Базеля.
Несколько позже написана Пляска смерти, сохранившаяся в сенях под колокольней Церкви Св. Марии в Берлине, с 28 танцующими парами.
Клингентальская Пляска смерти была повторена (ранее средины XV стол.) на стене мирского кладбища при Базельском монастыре доминиканского ордена; число и расположение пляшущих фигур остались без изменения, но в начале композиции прибавлены священник и скелет, а в конце — сцена грехопадения Адама и Евы.
Эта живопись, реставрированная в 1534 г. Гансом Глубером, погибла в 1805 г. при сломке стены, на которой была исполнена; под названием «Базельской Смерти» она пользовалась известностью во всей Германии, служила прототипом изображений того же сюжета в других местах и нередко воспроизводилась в рисунках рукописей, книжных гравюрах и терракотовыx фигуркаx.
На неё походили картины в церкви предикаторов в Страсбурге, а также картины, написанные Н. Мануэлем (в первой половине XV в.) на стенах кладбища в монастыре того же ордена в Берне.
Вообще, братья этого ордена считали, по-видимому, подобные картины немаловажным пособием для достижения своей цели — внушения религиозного страха слушателям и обращения грешников на истинный путь.
В 1534 г. герцог Георг Саксонский приказал исполнить и поместить на стене третьего этажа своего дворца в Дрездене длинный каменный рельеф, представляющий Пляску смерти в 27 фигурах натуральной величины; этот рельеф сильно пострадал во время пожара 1701 г., но был реставрирован и перенесен на кладбище дрезденского Нейштадта, где его можно видеть и ныне.
По усовершенствовании искусства гравирования и изобретении книгопечатания стали расходиться в большом количестве народные, общедоступные картинки Пляски Смерти в виде отдельных листов или тетрадок со стихотворным текстом и без него.
Самое знаменитое из таких изданий — серия 58 изображений, гравированных на дереве Гансом Лютценбургером с рисунков Г. Гольбейна Младшего, который, сочиняя их, отступил от старинного типа подобных композиций и отнесся к сюжету совершенно по-новому.
Сюжет в культуре
Изобразительное искусство
Ганс Гольбейн Младший, Пляска смерти, 1538
Конрад Виц (1440)
Бернт Нотке (1477)
Гийо Маршан (1486)
Михаэль Вольгемут (1493)
Гольбейн Младший (1538)
Вацлав Холлар (1651)
Альфред Ретель (1848)
Макс Слефогт (1896)
Отто Дикс (1917)
Альфред Кубин (1918)
Ловис Коринт (1921)
Эрнст Барлах (1924)
Франс Мазереель (1941)
Баллада Пляска смерти (1815) принадлежит Гёте. К сюжету также обращались Бодлер (1857), Рильке (стихотворение Пляска смерти, 1907), Густав Мейринк (1908), Август Стриндберг, Ханс Хенни Янн (1931), Эдён фон Хорват (1932), Б.Брехт (1948), А. Блок, Брюсов, Бернгард Келлерман, Нил Гейман.
Стивен Кинг использовал название «Пляска смерти» для своего обзора произведений (книг и фильмов) жанра ужасов.
У. Х. Оден «Пляска смерти» (Пер. И. Сибирянина)
Лорел Гамильтон использовала название «Пляска смерти» для название одной из книг в серии «Анита Блейк»
Британский писатель Нил Гейман в книге «История с кладбищем» упоминает о плясках смерти в главе «Данс-Макабр»
Камиль Сен-Санс
Аугуст Нёрмигер, Mattasin oder Toden Tanz (1598)
«Человек исчезает, как тень» (Passacaglia della vita или «Homo fugit velut umbra»), приписывается Стефано Ланди
Шуберт — Клаудиус, «Смерть и девушка (Das Mädhen und der Todt) (1817)»
Ференц Лист (1849, вдохновлено фреской Орканьи в церкви Санта-Кроче, Флоренция)
Камиль Сен-Санс (1874)
Модест Мусоргский, Песни и пляски смерти (1875—1877)
Арнольд Шёнберг (1914)
Луи Вьерн, 4-я часть поэмы «Одиночество» (1918)
Хуго Дистлер. Мотет № 2 (между 1935 и 1942)
Артюр Онеггер, оратория «Пляска смерти» (1938)
Бенджамин Бриттен, ор. 14 (1939)
Франк Мартен, опера «Пляска смерти в Базеле» (1943)
Дмитрий Шостакович, ор.67 (1944)
Виктор Ульманн (1944)
Юрьё Килпинен, сюита «Пляска смерти», op.84
Джордж Крам, Чёрные ангелы, ч.1 (1971)
Дьёрдь Лигети, опера «Великий Мертвиарх» (1977)
Обработка симфонической поэмы «Dance Macabre» Камиля Сен-Санса (1874) нидерландской прогрессив-рок-группой Ekseption. Используется в телепередаче «Что? Где? Когда?». (1981)
Песня Danse Macabre швейцарской метал-группы Celtic Frost с альбома Morbid Tales (1984)
Фредерик Магле, симфоническая сюита «Кортеж и пляска смерти» на текст Хенрика, принца-консорта Датского (2009)
Британская метал-группа Cradle of Filth в 2000 году выпустила мини-альбом Her Ghost In The Fog, в который кроме одноименной песни вошла инструментальная композиция Dance Macabre.
Итальянская готик-метал группа Theatres des Vampires в 2002 году выпустила свой 4-й студийный альбом Suicide Vampire с композицией La Danse Macabre du Vampire.
Британская метал-группа Iron Maiden в 2003 году выпустила свой 13-й студийный альбом Dance of Death с одноимённой композицией (№ 5 в трек-листе).
Немецкая готик-метал группа Aeternitas выпустила альбом La Danse Macabre в 2004 году.
Существует немецкая группа, играющая в жанре средневековый фолк-метал — Saltatio Mortis.
Существует музыкальный лейбл, ориентированный на тёмную сцену, который называется Danse Macabre Records (на нем выпускаются альбомы немецкой группы Das Ich и многих других исполнителей).
Песня Danse Macabre британской готик-рок группы Cauda pavonis
Инструментальная композиция Danse macabre неоклассической группы Ophelia’s dream
Инструментальная композиция Dance of the death британской готик-рок группы The Venomettes, выступавшей в клубе Batcave
Песни Dance of the death (part 1,2) британской готик-рок группы Angels of Liberty
Песня Danse Macabre группы The Samans.
Песня La Grande Danse Macabre группы Marduk.
Композиция немецкой фолк-метал группы In Extremo — Totentanz.
Композиция итальянской метал-группы Elvenking — Totentanz.
Композиция норвежской пост-индастриал группы Aghast — Totentanz.
Инструментальная композиция польской дэт-метал группы Decapitated — Dance Macabre, c альбома Winds Of Creation (2000).
Композиция новозеландской драм энд бейс группы State of mind
Песня «Смотри на этот свет» Ольги Арефьевой и группы «Ковчег» (2013)
Пост Мортем — Danse Macabre
Существует немецкая группа, играющая в жанре Screamo/emoviolence — Danse Macabre
Композиция белорусской мелодик-фольк-метал группы «Адарвірог» — Харэя
Песня «Danse Macabre» голландской группы Delain с альбома «Moonbathers» (2016)
В XX в. сюжет входит в кино (Пляска смерти Александра Волкова, Пляска смерти Отто Рипперта по сценарию Фрица Ланга, «Правила игры» Жана Ренуара, «Седьмая печать» Бергмана, «Рим» Феллини и др.).
Балет Курта Йосса «Зеленый стол. Пляска смерти в 8 картинах для 16 танцоров» (1932)
«Театральный центр» из Тбилиси, Грузия, в 1998 году поставил спектакль «Пляска смерти» по произведению Августа Стриндберга, шведского драматурга (1849—1912). Режиссёр — Автандил Варсимашвили, Художник — Шота Глурджидзе, Композитор — Вато Кахидзе.
В спектакле заняты: Рамаз Чхиквадзе, Гурам Сагарадзе, Нана Пачуашвили.
Что такое Пляска Cмерти и при чем тут Тим Бертон
25 августа Тим Бертон празднует своей день рождения, и для нас это повод обратиться к его любимой теме и вспомнить настоящий макабр. Этим словом обозначают атмосферу кошмара и абсурда, связанного со смертью, разложением, пляшущими скелетами и прочим Memento Mori. Примеров мрачного и замогильного юмора у Бертона множество, вспомните хотя бы «Труп невесты» или «Кошмар перед Рождеством». Но вот что интересно: эти образы пляшущих трупаков – не просто забавная фантазия, они идут из Средневековья и у них есть восхитительная история.
Для начала стоит поверить гениальному (без всяких шуток) Йохану Хейзинге. Согласно его «Осени Средневековья», общество XV века было просто помешано на смерти. Не в том смысле, что все безостановочно умирали или стали психопатами. Скорее, к этому моменту старуха с косой стала одним из самых ярких образов в искусстве. Причем, это во многом оказалось связано не с тем, что люди тех лет ходили с постными рожами и беспрестанно молились, а совсем наоборот. По странной логике тех лет, так проявилась пробудившаяся чувственность и горячая жажда жизни (в том числе постельных утех, чего уж греха таить).
Пляска Смерти показывала несколько фундаментальных вещей. Главнее всего были две мысли: то самое «Помни о Смерти» и идея о том, что перед лицом Смерти все равны. На картинах мы видим, что вслед за ней пляшут все: и Папа Римский и чумазый крестьянин, и достославный дворянин. Но кроме этого, вокруг вились другие смыслы, без которых современный макабр был бы совсем не тот, а Тим Бертон потерял бы часть своего очарования.
Некий король Рене в порыве вдохновения лично малюет Пляску Смерти и придумывает к ней стихи о любви и тлене, а придворные хлопают в ладоши и восхищаются тем, какой у них модный и талантливый монарх. Не отстает и Герцог Бургундский: в 1449 году он приказывает устроить для своих подданных Пляску Смерти. Все происходит в его дворце в Брюгге и больше напоминает карнавал, чем что-то действительно жуткое или сатанинское – настоящий прообраз современных зомби-парадов.
А вот теперь вернемся к тому, с чего начали. Причем здесь Тим Бертон? Да притом, что он проникся духом макабра как мало кто другой. Ему удалось ухватить самую суть средневекового образа со всеми его гранями. Для кого-то макабр – религиозная метафора смерти, для кого-то – синоним мрака и тления, для кого-то – пугающая дрянь из глубины веков. Бертон же дает нам все это вместе и не забывает про иронию, массовую культуру и веселых пляшущих мертвяков, то есть передает дух настоящей аутентичной Пляски Смерти, прямиком из XV века. За это мы его и любим.
Danse Macabre. Как безумные танцы больных чумой стали триумфом нигилистически понятой свободы
Коронавирус — не первая эпидемия в истории человечества. Мор, проявлявший себя во множестве имен и обличий, был постоянным спутником цивилизации, а безумный Danse Macabre, пляска смерти умирающих больных, — едва ли не самый знаменитый из многообразных культурных сюжетов, связанных с массовыми болезнями прошлого. Именно ей посвящен первый из серии этюдов Александра Дугина о метафизике пандемии, который мы сегодня публикуем.
Les charmes de l’horreur n’enivrent que les forts!
Baudelaire
And Darkness and Decay and the Red Death held illimitable dominion over all.
Poe
Во время эпидемии коронавируса, которая суверенно и иронично меняет очертания миропорядка, разнося вдребезги иллюзии «открытого общества», упраздненного на наших глазах в пользу карантина и чрезвычайного положения, самое время вспомнить о философии чумы и тесно сопряженных с ней сюжетах, темах, образах, фигурах и характерных ориентирах мысли, а также о рекурсивных психосоматических синдромах, сопровождающих судороги цивилизации — исчезающей или оздоравливающейся, кто знает, или просто ищущей новые парадигмы, чтобы по-прежнему избегать столкновения с подлинно важными метафизическими смыслами. Так родился замысел цикла статей, посвященных этой проблематике — метафизике пандемии. Вот первый этюд.
Пляска во имя Вита
Во время пандемий (в первую очередь чумы) в Европе были отмечены случаи необычной болезни: пораженные ей люди начинали танцевать и не могли остановиться в течение суток и даже недель, пока наконец не падали замертво от разрыва сердца. Самым ярким феноменом был танец смерти, широко распространившийся в Страсбурге (Эльзас) в 1518 году, о котором с подробностями писал великий швейцарский врач и алхимик Парацельс. Ранее нечто подобное было зафиксировано в Эрфурте (1237) и Аахене (1417).
Это психическое заболевание периодически повторялось и позднее, вплоть до XVIII века, получив название «хоремании», «одержимости танцем» или «хореи». Другое название, «пляска святого Вита» (у французов — Saint Guy), это расстройство получило в честь раннехристианского святого, который был замучен в раннем возрасте (семи или двенадцати лет). В Германии сложился обряд в день памяти этого святого: плясать перед его иконами и изображениями. Сходное с «хореей» заболевание было открыто у подростков (откуда, вероятно, связь с образом святого Вита), у которых наблюдались диссоциативные расстройства и психические отклонения, приводившие к непроизвольным конвульсивным движениям, напоминающим фигуры танца. Это детское заболевание (медицинское название — «хорея Сиденхема» или «ревматическая хорея») стали позднее отличать от припадков чумных танцев («танцевальной чумы»), получившей название «большая хорея» или «немецкая хорея».
В чумных плясках принимали участие как женщины, так и мужчины, и дети, причем все они становились в полном смысле невменяемыми и ни на какие уговоры остановиться не поддавались.
Может быть интересно
Иногда танцующих пытались лечить, но они вырывались и вновь пускались в пляс. В некоторых случаях для них возводились специальные помосты и приглашались музыканты для аккомпанемента — в надежде, что танцующие так быстрее устанут и рухнут на землю (но останутся живыми), хотя, быть может, у такого поощрения были иные мотивы — посмотреть на нечто диковинное, чтобы скрасить ужасающие будни чумы.
Спазмы Ничто
Хозяин погнался за гостем, но, догнав его в последней черной зале с красными окнами, где стояли зловещие часы, рухнул замертво. Прибежавшие гости набросились на незнакомца, но под его маской и одеяниями не было никого.
Читайте также
Так же и в знаменитом стихотворении Бодлера «танцующая Смерть» воплощает в себе едва завуалированное Ничто, пронзительно проступающее из-под небрежно наброшенного наряда и неубедительного макияжа.
Ses yeux profonds sont faits de vide et de ténèbres,
Et son crâne, de fleurs artistement coiffé,
Oscille mollement sur ses frêles vertèbres.
Ô charme d’un néant follement attifé.
Ее глубокие глаза, созданные из пустоты и мрака,
И ее череп, изящно украшенный цветами,
Вяло качается на хрупких сочленениях позвоночника,
О шарм безвкусно завуалированного ничто! (Пер. авт.)
Образ танцующей смерти, вдохновленный «чумными танцами», мы встречаем уже с эпохи позднего Средневековья в иллюстрациях к проповедям.
Сохранились сборники особых стихов на тему Danse Macabre, посвященные назиданиям и призывам помнить о смерти и о равенстве всех сословий перед нею. Ярчайшими образцами этой сюжетной линии являются серии рисунков Ганса Гольбейна Младшего.
Источник
Истоки театра: могильные танцы
Danse Macabre часто представлялся как танец на могиле или вокруг могилы, в котором принимали участие представители всех сословий — в том числе Папы, короли, знатные аристократы и простолюдины, нищие, крестьяне, дети. Если заглянуть еще глубже, то мы приходим к древним дохристианским поминальным обрядам (в том числе к славянским тризнам), в которых участники, собравшиеся в определенные дни на могиле героя или основателя города, исполняли особые танцевальные фигуры и распевали трагические песни. Исследователь Античности Уильям Риджуэй, яркий представитель кембриджского ритуализма, выводил греческий театр и прежде всего жанр трагедии из таких поминальных обрядов. В этом случае Danse Macabre в своих истоках восходит к сущности театра. Это очень тонко уловил Антонен Арто, в своем знаменитом эссе «Театр и чума» связавший эти два понятия. Связь трагедии и ее актеров с миром мертвых выражалась и в особом отношении к актерскому сословию, представителей которого — как потенциальных «заложных покойников» — в некоторых сообществах не хоронили на христианском кладбище, бросая в божедомки.
В каком-то смысле актеры и воплощали собой «мертвых, вышедших из могилы», временно оживших (поэтому они считались потенциальными и опасными упырями).
Эсхатологический отсчет
Танцы Маккавеев
Одна из популярных средневековых легенд повествует, как три юноши, отправившись на охоту, встретили трех мертвецов (их предков), которые передали им предупреждение: Quod fuimus, estis; quod sumus, vos eritis; «мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы». Эта формула вплоть до нашего времени встречается в Афонских монастырях, где соответствующая надпись повторяется в многочисленных костницах, с хранящимися там черепами усопших монахов.
Читайте также
Согласно другой легенде, традиция Totentanz (Danse Macabre) берет свое начало с эпизода, произошедшего в Дармштадте. На Пасху, когда священство вело праздничное богослужение, группа нечестивцев собралась у храма и пустилась в разнузданную пляску. Бог проклял плясунов и обрек их на безостановочное кружение вокруг церкви в своем скабрезном галопе.
Вышедший из церкви священник опознал в одной из пляшущих девушек свою дочь и попытался, ухватив за руку, вытащить ее из инфернального круга, но рука оторвалась, а обезумевшая девица продолжала кружиться.
Участники этого проклятого верчения, продолжавшегося целый год, прокопали своими ногами ров, куда ровно через год в тот же самый час, когда они начали свое богохульное действо, и рухнули замертво.
Непроизвольная реакция тела на смерть
Может быть интересно
Здравствуй, я твоя Смерть
Но что такое танец во время пандемии, что такое пир во время чумы? Это не что иное, как игнорирование вызова эпидемии, отказ от того, чтобы смотреть приближающейся смерти в лицо .
Гротеск приобретает не сам танец, а его роковая неостановимость. Когда человек, поставленный на грань смерти — и чума или коронавирус суть идеальные условия для этой грани — продолжает делать то же самое, что он делал всегда, когда «смерти не было», это порождает ощущение диссоциативной хореи, непроизвольного и неконтролируемого сокращения мышц.
Когда приходит чума, человек сталкивается с самим собой.
И его танец, и его обед, и его времяпровождение превращаются в Danse Macabre.
Триумф либералов: все свободны
Эпидемия и есть Danse Macabre.
Нетрудно заметить, насколько современной (модернистской) и даже постмодернистской является классическая маска чумного доктора, предвосхищающая медицинский противогаз.