Corynebacterium amycolatum что это
Corynebacterium (коринебактерии)
| Представители рода Corynebacterium |
 |
| Corynebacterium matruchotii |
 |
| Corynebacterium pseudodiphtheriticum |
 |
| Corynebacterium diphtheriae |
Коринебактерии (лат. Corynebacterium) — род грамположительных палочкообразных бактерий. Большинство видов коринебактерий, существующих в природе, не патогенны для человека, однако сцуществует целый ряд исключений.
Коринебактерии — возбудители заболеваний
Коринебактерии вида Corynebacterium diphtheriae являются возбудителями одной из наиболее известных инфекций человека — дифтерии.
Corynebacterium minutissimum — возбудители эритразмы, хронического псевдомикоза, поражающего эпидермис преимущественно в крупных складках кожи.
Сorynebacterium amycolatum, Corynebacterium urealyticum, Corynebacterium striatum и, особенно резистентные к пенициллинам, аминогликозидам и хинолонам штаммы Сorynebacterium jeikeium являются причиной госпитальных инфекций.
Так называемые недифтерийные коринебактерии (Corynebacteriа non diphtheriaе) Сorynebacterium ulcerans и Сorynebacterium pseudotuberculosis вызывают дифтериеподобные заболевания, псевдоперепончатый фарингит, умеренный фарингит, отит, лимфаденит, кожные язвы.
Другие недифтерийные коринебактерии: Corynebacterium pseudodiphtheriticum, Corynebacterium xerosis, Сorynebacterium riegelii, Corynebacterium striatum и иные, являющиеся условно-патогенными микроорганизмами, колонизирующие кожу и слизистые оболочки человека иногда выделяют от пациентов с острыми заболеваниями верхних дыхательных путей (10-15%), гнойно-септическими процессами, патологией урогенитального тракта (61,1-70,0%), кожи и др. (Н.А. Воронина).
В зависимости от биологических особенностей разные виды коринебактерий способны поражать кожу и внутренние органы, особенно у пожилых людей, пациентов с иммуносупрессией или мультиорганной патологией. В случаях инфицирования венозных или брюшных катетеров, нейрохирургических шунтов наблюдается бактериемия. Многие представители коринебактерий становятся причиной эндокардитов, пневмоний, септического артрита и остеомиелита, инфекций при протезировании, заболеваний мочеполовой системы.
Непатогенные виды коринебактерий
Коринебактерии присутствуют в норме в толстой кишке человека (Ардатская М. Д., Минушкин О. Н.).
Непатогенные виды коринебактерий используются в промышленности для производства аминокислот, нуклеотидов, ферментов, биоконверсии стероидов и производстве сыров. Один из наиболее изученных видов коринебактерий Corynebacterium glutamicum применяется при биосинтезе глютаминовой кислоты.
Виды Corynebacterium ammoniagenes и Corynebacterium flavescens разрешены СанПиН 2.3.2.2340-08, утвержденным Постановлением Главного государственного санитарного врача РФ 18 февраля 2008 г. № 13, для использования в пищевой промышленности.
Коринебактерии (Corynebacterium) в систематике бактерий
По современной систематике род коринебактерии входит в семейство Corynebacteriaceae, подпорядок Corynebacterineae, порядок Corynebacteriales (который недавно был выделен из порядка Actinomycetales), класс Actinobacteria, тип Actinobacteria, Terrabacteria group, царство Бактерии.
В род коринебактерии входят следующие виды: C. accolens, C. acetoacidophilum, C. afermentans, C. alkanolyticum, C. ammoniagenes, C. amycolatum, C. appendicis, C. aquatimens, C. aquilae, C. argentoratense, C. atrinae, C. atypicum, C. aurimucosum, C. auris, C. auriscanis, C. bouchesdurhonense, C. bovis, C. callunae, C. camporealensis, C. canis, C. capitovis, C. casei, C. caspium, C. cervicis, C. cf. aquaticum V4.BO.26, C. ciconiae, C. confusum, C. coyleae, C. crenatum, C. crudilactis, C. cyclohexanicum, C. cystitidis, C. deserti, C. diphtheriae, C. doosanense, C. durum, C. efficiens, C. epidermidicanis, C. faecale, C. falsenii, C. fastidiosum, C. felinum, C. flavescens, C. fournierii, C. frankenforstense, C. freiburgense, C. freneyi, C. genitalium, C. glaucum, C. glucuronolyticum, C. glutamicum, C. glyciniphilum, C. H-EH3, C. halotolerans, C. hansenii, C. humireducens, C. ihumii, C. ilicis, C. imitans, C. jeddahense, C. jeikeium, C. kroppenstedtii, C. kutscheri, C. lactis, C. lipophiloflavum, C. lowii, C. lubricantis, C. macginleyi, C. marinum, C. maris, C. massiliense, C. mastitidis, C. matruchotii, C. melassecola, C. minutissimum, C. mucifaciens, C. mustelae, C. mycetoides, C. nasicanis, C. nephridii, C. nuruki, C. oculi, C. pekinense, C. pelargi, C. phocae, C. phoceense, C. pilbarense, C. pilosum, C. pollutisoli, C. propinquum, C. provencense, C. pseudodiphtheriticum, C. pseudogenitalium, C. pseudotuberculosis, C. pyruviciproducens, C. renale, C. resistens, C. riegelii, C. segmentosum, C. simulans, C. singulare, C. sphenisci, C. spheniscorum, C. sputi, C. stationis, C. striatum, C. suicordis, C. sundsvallense, C. tapiri, C. terpenotabidum, C. testudinoris, C. thermoaminogenes, C. thomssenii, C. timonense, C. trachiae, C. tuberculostearicum, C. tuscaniense, C. ulcerans, C. ulceribovis, C. urealyticum, C. ureicelerivorans, C. urinapleomorphum, C. uropygiale, C. uterequi, C. VA36-2, C. VA38-3, C. variabile, C. vitaeruminis, C. xerosis, [Brevibacterium] flavum.
Липолитические и нелиполитические, ферментирующие и неферментирующие коринебактерии
Антибиотики, активные в отношении коринебактерий
Антибактериальные средства (из имеющих описание в данном справочнике), активные в отношении коринебактерий: кларитромицин, азитромицин. Ванкомицин и джозамицин активны в отношении Corynebacterium diphtheriae. Клотримазол и эритромицин — в отношении Corynebacterium minutissimum. Коринебактерии резистентны к ципрофлоксацину.
Что нужно знать о бактериальном вагинозе
Многие женщины сталкиваются с симптомами влагалищного дисбиоза. Обильные выделения, молочно-серого цвета и с неприятным запахом часто путают с «молочницей» и проводят «соответствующее» самолечение.
В большинстве случаев, такая стратегия быстрее навредит, чем поможет, поскольку причиной может быть бактериальный вагиноз (БВ).
Что такое баквагиноз
Согласно официальному определению, это невоспалительное заболевание влагалища, характеризующееся резким снижением или полным отсутствием лактофлоры и её заменой на анаэробные бактерии, среди которых наиболее распространены Gardnerella vaginalis (гарднерелла) и Atopobium vaginae (атопобиум).
У здоровых женщин репродуктивного возраста влагалищный микробиом на 95% представлен лактобактериями. Их способность к кислотообразованию (молочная кислота) и продукции перекиси водорода способствует поддержанию кислого pH и подавлению роста остальных микроорганизмов.
Оставшиеся 5% микрофлоры занимают более 300 видов аэробных и анаэробных микроорганизмов, среди которых:
Факторы риска и симптомы
Колонизация влагалища микрофлорой, связанной с баквагинозом, особенно Gardnerella vaginalis и Atopobium vaginae, сопровождается:
Отека и покраснения обычно не наблюдается, что является отличительным признаком от банального вагинита и кандидоза влагалища («молочницы»).
Диагностика
Самым простым, но косвенным, признаком нарушения влагалищной микрофлоры служит повышение pH >4,5. Для проведения такого «анализа» требуются всего лишь тест-полоски для измерения рН, доступные к покупке в любой аптеке. Однако, чтобы выявить возбудителя и начать адекватную терапию такой диагностики, конечно, недостаточно.
Современным и высокоточным методом диагностики влагалищных дисбиозов служит комплексное исследование «Флороценоз».
Этот тест разработан научными специалистами совместно с практикующими клиницистами. И предназначен для определения состава и соотношения нормальной и условно-патогенной флоры влагалища методом ПЦР.
Исследование представлено в 3-х вариантах для различных клинических ситуаций:
Название теста «говорит само за себя», а в результате будет отражено количество:
2. В случае, когда есть подозрения на нарушения более «широкого спектра», к применению рекомендован «Флороценоз», включающий подсчет:
3. При необходимости в дополнительной диагностике ИППП – подходит «Флороценоз – комплексное исследование», включающий в себя подсчет «классического состава» бактерий + выявление ДНК «виновников» ИППП:
Готовность анализов составляет 4-5 дней, а результат можно получить по электронной почте, в личном кабинете на сайте или в любом удобном отделении KDL.
Случай раннего неонатального сепсиса, обусловленного Corynebacterium amycolatum
В статье представлено наблюдение за новорожденным ребенком, погибшим от раннего неонатального сепсиса, обусловленного Corynebacterium amycolatum. Описаны особенности клиники, результатов лабораторных исследований. Обозначены проблемы лечения подобного рода больных.
The case of early neonatal sepsis caused by Corynebacterium amycolatum
The paper presents the observation over the newborn child who died from the early neonatal sepsis caused by Corynebacterium аmycolatum. The peculiarities of clinical picture and the results of laboratory research are described. The problems of treatment of such patients are identified.
Сепсис − одна из основных причин заболеваемости и смертности новорожденных. Число такого рода процессов в этой возрастной группе составляет в среднем 0,1–0,2% у доношенных и 1–1,5% у недоношенных детей [1]. Несмотря на применение современных антибактериальных препаратов, летальность при сепсисе по-прежнему остается очень высокой и достигает 30-40% у доношенных и 75% – у недоношенных новорожденных [2, 3].
Инфицирование ребенка при развитии раннего неонатального сепсиса (РНС) может произойти как интра-, так и антенатально (восходящим, контактным или гематогенным путями). Микробиота родовых путей матери является в данном случае основным резервуаром инфекции. Вероятность развития РНС увеличивается при преждевременном разрыве околоплодных оболочек, длительном безводном периоде (более 12 часов), хориоамнионите, при лихорадочных состояниях и наличии очагов инфекции у матери незадолго до и в ходе родов. К факторам риска со стороны плода традиционно относят гестационный возраст менее 32 недель, задержку внутриутробного развития и др. 3. Прогностически значимым показателем является, в данном случае, и масса тела при рождении: так при исходной массе менее1,5 кгвероятность развития сепсиса в 10 раз, а при массе менее1 кг, соответственно, – в 100 раз выше, чем у доношенных новорожденных [4]. Клиника РНС в случаях развития тяжелой формы характеризуется полиорганным поражением в виде тяжелой легочной недостаточности, дисфункции пищеварительного тракта, развития тромбо-геморрагического синдрома 1.
В большинстве случаев этиологической причиной РНС является Streptococcus agalactiae, реже − представители семейства Enterobacteriaceae, прежде всего E.coli [2]. Развитие позднего неонатального сепсиса связывают с E.сoli, S.aureus, Kl.pneumoniae, Serratia spp., Pseudomonas spp., Enterobacter spp., коагулазонегативными стафилококками [2]. За рубежом описаны случаи неонатального сепсиса, ассоциированного с представителями резидентной микрофлоры кожи, в частности с недифтерийными коринебактериями (НК) [5].
НК – нормальные обитатели кожи и слизистых человека, присутствующие на разных участках тела: в области паха, подмышечных впадин и промежности. Наличие
у дифтероидов факторов патогенности (нейраминидазы, гиалуронидазы, сфингомиелиназы, способности к адгезии и др.) предполагает и возможность развития связанных с ними патологических состояний [6]. Действительно, в практике описаны случаи язвенно-некротических поражений кожи, ротоглотки, носа, трахеи, легких и т.д. Доказана роль НК в развитии фарингитов, пневмоний, абсцессов, эндокардитов, септицемий, заболеваний почек и половых органов у людей [6]. Речь, безусловно, идет о пациентах с иммуносупрессией: пожилые люди, пациенты, нуждающиеся в гемодиализе, больные с искусственными клапанами сердца 9.
Один из видов НК – Corynebacterium amycolatum. Обычно его выделяют с кожи и со слизистых дыхательных путей. Впервые этот вид НК был описан в 1988 г. [10]. Традиционно микроорганизм рассматривается как микроб-комменсал, не выделяющий экзотоксина и, соответственно, не формирующий воспалительных изменений на неповрежденной коже и слизистых. Тем не менее, при определенных условиях он проявляет патогенные свойства и способен вызвать даже инвазивные варианты инфекции. На сегодняшний день в мире описано около трех сотен подобного рода заболеваний, ассоциированных, как правило, с нейтропенией, постановкой сосудистых катетеров, глубокой недоношенностью. Более того, рассматривая инфекцию, вызванную Corynebacterium amycolatum, в качестве оппортунистической у ряда онкологических больных, Martins C. и соавт. расценили ее как предиктор неблагоприятного исхода заболевания [11].
Paviour S. с соавт. в 2002 году описали 3 случая мастита, вызванных Corynebacterium amycolatum [12]. Мета-анализ 129 случаев эндокардита, вызванного разными видами недифтерийных коринебактерий, показал, что только Corynebacterium amycolatum ассоциируются с женщинами [13]. Дело в том, что этот вид микроорганизмов является также представителем сапрофитной флоры родовых путей женщин репродуктивного возраста [14]. Именно этим объясняется вышеуказанная ассоциация, при которой женщина является не столько «мишенью» для этого возбудителя, сколько источником инфекции, в том числе, и для своего ребенка.
Впервые случай фатального неонатального сепсиса, ассоциированного с C.amycolatum, был описан Reinhard Berner с соавт. в 1996 году [5]. Авторы представили наблюдение за ребенком, погибшим от раннего неонатального сепсиса через 68 часов после его рождения. Младенец был рожден кесаревым сечением на сроке 24 недели с экстремально низкой массой тела – 640 грамм. За 1-2 недели до родов мать жаловалась на повышение температуры, «подтекание» околоплодных вод, по поводу чего получала антибактериальную терапию (цефотиам, метронидазол). При гистологическом исследовании плаценты был выявлен хориоамнионит. Непосредственной причиной смерти стал рефрактерный к терапии кардиогенный шок, развившийся на фоне респираторного дистресс-синдрома и ДВС. Воспалительные изменения в крови были умеренно выраженными: отмечался сдвиг формулы влево при неизмененном количестве лейкоцитов. При бактериологическом исследовании мазков из ушей, рта, желудочного аспирата и крови были выделены микроорганизмы, идентифицированные как C.amycolatum. Те же микроорганизмы были выделены из влагалища матери за 24 часа до родоразрешения. Антибиотикограмма выделенных штаммов показала резистентность C.amycolatum к широкому спектру антибиотиков (полусинтетическим и «защищенным» пенициллинам, цефалоспоринам, аминогликозидам, триметоприм/сульфаметоксазолу и пр.). Микроорганизмы были чувствительны к имипенему, ванкомицину, эритромицину и клиндамицину. По мнению авторов, к числу возможных причин неблагоприятного исхода сепсиса, обусловленного этим микробом, можно отнести и нерациональную антибактериальную терапию матери накануне родов.
Ниже мы приводим собственный случай наблюдения сепсиса, обусловленного C.amycolatum, развившегося у новорожденного ребенка.
Ребенок М. (мальчик), поступил в детскую инфекционную больницу г. Казани в первые сутки своей жизни с диагнозом «Внутриутробная инфекция(?). Врожденный гнойный конъюнктивит. Врожденная пневмония (?). ДН 1 степени. Анемия. Конъюгационная желтуха».
Ребенок от первой беременности у женщины 26 лет. Беременность протекала с признаками токсикоза. Женщина перенесла ОРВИ во II триместре. Роды первые, экстренные, оперативные на сроке 36-37 недель, связаны с ранним излитием околоплодных вод (мекониальные, зловонные). Масса тела при рождении2580 грамм, длина49 см. Ребенок рожден в состоянии тяжелой асфиксии (3-7 баллов по шкале Апгар).
В первые сутки жизни пациент переведен в инфекционную больницу. При поступлении: состояние тяжелое за счет синдрома интоксикации, дыхательной недостаточности, метаболических и водно-электролитных нарушений, недоношенности, неврологической симптоматики. Температура в норме (на протяжении всего периода госпитализации отмечалась тенденция к гипотермии). Кожа бледная. При беспокойстве – цианоз носогубного треугольника, мраморность кожных покровов. Отечность и гиперемия конъюнктив век, сукровичное отделяемое из обоих глаз. Пупочный остаток сухой. Сознание не нарушено. Менингеальные знаки – отрицательные. Большой родничок не пульсирует, не напряжен. Выраженная диффузная мышечная гипотония. Изо рта − периодически обильное пенистое отделяемое. Дыхание жесткое, в нижние отделы обоих легких проводится плохо, по всем полям выслушиваются сухие и мелкопузырчатые влажные хрипы. Одышка смешанного характера с втяжением уступчивых мест грудной клетки и раздуванием крыльев носа. Перкуторные границы сердца расширены. Тоны ритмичные, приглушены. Пульс удовлетворительных качеств до 140 ударов в минуту. Артериальное давление – 77/40 мм.рт.ст. Живот округлой формы, не вздут, доступен глубокой пальпации, безболезненный. Печень выступала на2 смниже края реберной дуги, эластичная, безболезненная. Селезенка не пальпировалась. Диурез снижен. Мочеиспускание – через мочевой катетер. Стула при осмотре не было.
На обзорной рентгенограмме органов грудной клетки на фоне неравномерной пневматизации — выраженное усиление легочного рисунка с периваскулярными и перибронхиальными изменениями в обоих легких. Справа в нижнемедиальной зоне сгущение бронхолегочного рисунка. Убедительных данных за инфильтративные изменения выявлено не было. Корни расширены, не структурны. Синусы свободны. Средостение не расширено.
На ЭКГ — ритм синусовый с ЧСС 142-150 ударов в мин., отклонение ЭОС вправо. Признаки гипертрофии правых отделов сердца. Нарушение процессов реполяризации желудочков.
ДНК СМV, HSV в крови ребенка методом ПЦР не обнаружены.
При бактериологическом исследовании отделяемого обоих глаз, пупочной ранки, крови (!) были выделены микроорганизмы, которые на питательной среде давали обильный рост серых плотных колоний с неровным краем, диаметром 1-2 мм, идентифицированные при дальнейшем исследовании как Corynebacterium amycolatum, устойчивые ко всему спектру антибактериальных средств.
В динамике состояние с ухудшением: на 2-й день госпитализации на коже ног появилась петехиальная сыпь, отмечалось нарастание проявлений ДН, снижение сатурации гемоглобина кислородом до 80%, в крови – усиление воспалительных изменений, лейкопения сменилась лейкоцитозом: к 4 дню жизни – L — 22×10 9 /л, нейтрофилов — 85%, нарастание анемии – гемоглобин 95 г/л, ЦП — 0,9. На 4-й день жизни/госпитализации на фоне нарастающих признаков ДН ребенок погиб.
Получал следующее лечение: антибактериальная терапия (цефтриаксон, амикацин в первые 3 дня, затем — меронем), инфузионная терапия, переливание эритроцитарной массы, увлажненный кислород, ИВЛ.
Окончательный клинический диагноз: Ранний неонатальный сепсис, тяжелый, вызванный C.amycolatum (пневмония, двухсторонний коньюктивит, пиелонефрит, гепатит). Осложнения: дыхательная недостаточность II степени, ДВС-синдром, сердечно-сосудистая недостаточность II степени.
Сопутствующие заболевания: период новорожденности, недоношенность 36 недель. ППЦНС. Анемия нормохромная тяжелая. Тяжелая асфиксия при рождении.
Диагноз патологоанатомический: ВУИ. Ранний неонатальный сепсис (обусловленный C.amycolatum): врожденная пневмония, менингит, вентрикулит, коньюктивит. Микроабсцессы надпочечников. Акцидентальная трансформация тимуса. Отек головного мозга. Недоношенность 36 недель. Тяжелая асфиксия при рождении.
При морфологическом исследовании последа были выявлены признаки бактериального мембранита, при микробиологическом исследовании выделены Corynebacterium amycolatum.
Таким образом, мы имели дело с клиническим случаем раннего неонатального сепсиса, обусловленного редким для такой патологии возбудителем – C.аmycolatum. При всей фатальности развивающихся событий в работе с этой инфекцией следует учитывать две ее важные составляющие:
Оба этих положения в равной мере относятся как к недоношенным детям (то, с чем пришлось столкнуться нам), так и к пациентам старшей возрастной группы, имеющим, как правило, иммунодефицит различного происхождения, либо разного рода внутренние катетеры и протезы (это, как показывает статистика, наиболее страдающая группа больных). Таких больных уже в ближайшем будущем станет существенно больше, а современная микробиологическая диагностика позволит эффективно выявлять и идентифицировать подобного рода микроорганизмы в качестве возбудителей новых инфекций.
В.А. Анохин, С.В. Халиуллина, О.А. Назарова, Х.С. Хаертынов
Казанский государственный медицинский университет
Анохин Владимир Алексеевич — доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой детских инфекций
1. Яцык Г.В., Бомбардирова Е.П. Сепсис новорожденных. Современные проблемы диагностики и лечения // Практика педиатра. — 2009. — № 2. — С. 6-9.
2. Самсыгина Г.А., Шабалов Н.П., Дегтярева М.В. Сепсис. Неонатология: национальное руководство / под ред. Н.Н. Володина. — М.: Геотар-Медиа, 2007. — С. 673-87.
3. Самсыгина Г.А. Сепсис и септический шок у новорожденных детей // Педиатрия. — 2009. — Т. 87, № 1. — С. 120-127.
4. Шабалов Н.П., Иванов Д.О. Сепсис новорожденных // Педиатрия. Журнал им. Г.Н. Сперанского. — 2003. — № 5. — С. 46-56.
5. Berner R., Pelz K., Wilhelm C. et. al. Fatal Sepsis Caused by Corynebacterium amycolatum in a Premature Infant // Journal of clinical microbiology. — 1997. — P. 1011-1012.
8. Rufael D.W., Cohn S.E. Native valve endocarditis due to Corynebacterium striatum: case report and review // Clin. Infect. Dis. — 1994. — № 19. — P. 1054-61.
9. Malik A.S., Johari M.R. Pneumonia, pericarditis, and endocarditis in a child with Corynebacterium xerosis septicaemia // Clin. Infect. Dis. — 1995. — № 20. — P. 191-2.
10. Collins M.D., Burton R.A., Jones D. Corynebacterium amycolatum sp. nov., a new mycolic acid-less Corynebacterium species from human skin // FEMS Microbiol. Lett. — 1988. — № 49. — P. 349-52.
12. Paviour S., Musaad S., Roberts S. et. al. Corynebacterium species isolated from patients with mastitis // Clin. Infect. Dis. — 2002. — № 35. — P. 1434-40.
13. Belmares J., Detterline S., Pak J. et. al. Corynebacterium endocarditis species-specific risk factors and outcomes // BMC Infect. Dis. — 2007. — № 6. — P. 7-14.
14. Черкасов С.В., Гладышева И.В. Антибиотикорезистентность коринеформных бактерий репродуктивного тракта женщин // Антибиотики и химиотерапия. — 2010. — T. 55, № 9/10. — C. 45-49.
ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КОРИНЕБАКТЕРИЙ РЕПРОДУКТИВНОГО ТРАКТА ЖЕНЩИН
Полный текст:
Аннотация
Ключевые слова
Об авторах
Список литературы
1. Абдалкин М.Е., Абдалкина Е.Н. Нарушения микробной экологии при неспецифических вульвовагинитах: роль эпидермального стафилококка и коринебактерий. Современные проблемы науки и образования. 2011,3; URL: http://www.science-education.ru/ru/article/ view?id=4670.
2. Бухарин О.В., Лобакова Е.С., Немцева Н.В., Черкасов С.В. Ассоциативный симбиоз. Екатеринбург, 2007.
3. Гладышева И.В. Характеристика коринебактерий в ассоциативном симбиозе репродуктивного тракта женщин. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Оренбург, 2015.
4. Гладышева И.В., Черкасов С.В. Роль фибронектина в адгезии коринебактерий к вагинальным эпителиоцитам. Журн. микробиол. 2014, 6: 64-72.
5. Гладышева И.В., Черкасов С.В., Бухарин О.В. Способ усиления адгезии бактерий к вагинальным эпителиоцитам. № RU 2580247, 10.04.2016.
6. Ивандеева О. И. Особенности репродуктивного здоровья и микроценоза влагалища при метаболической синдроме. Пути коррекции: Автореф. дисс. канд. мед. наук. Самара, 2009.
7. Константинова О.Д. Микробиологические подходы к диагностике и лечению воспалительных заболеваний придатков матки неспецифической этиологии. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Оренбург, 2004.
8. Костюковская О.Н., Гладкая Е.А. Идентификация недифтерийных бактерий рода Corynebactreium и определение их антибиотикочувствительности. Клин. лаб. диагн. 1992,9- 10: 29-31.
9. Кохреидзе Н.А., Кравченко М.Е. Становление вагинальной микрофлоры в возрастном аспекте. Журн. детская больница. 2002, 3: 45-47.
10. Краева Л.Л., Манина Ж.Н., Ценева Г.Я., Радченко А.Г. Этиологическая значимость Corynebacterium non diphtheriae у больных с различной патологией. Журн. микробиол. 2007, 5: 3-7. П.Кремлева Е.А. Роль эпителиально-бактериальных взаимодействий в ассоциативном симбиозе репродуктивного тракта женщин. Автореф. дисс. д-ра мед. наук. Оренбург, 2013.
11. Мартикайнен З.М. Коринебактерий женских гениталий. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Санкт-Петербург, 1996.
12. Одинцова О.В. Коринеподобные и нокардиоподобные бактерии как компонент вагинального микробиоценоза. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Пермь, 2002.
13. Определитель бактерий Берджи. Дж. Хоулт, Н. Крит, П. Снит и др. (ред.). М., Мир, 1997.
14. Сгибнев А. В. Регуляция активности бактериальной каталазы в межмикробных взаимодействиях. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Оренбург, 2002.
15. Харсеева Г.Г., Воронина Н.А., Гасретова Т.Д., Мамычева Н.И., Голованова Н.А. Персистентные свойства Corynebacterium non diphtheriae, циркулирующие в Ростове-на-донуи Ростовской области. Журн. микробиол. 2012, 3: 13-17.
17. Черкасов С.В., Гладышева И.В., Бухарин О.В. Симбиотические взаимодействия вагинальных коринебактерий и лактобацилл в реализации окислительных механизмов антагонизма. Журн. микробиол. 2012, 6: 13-16.
18. Шаталова А.Ю. Вульвовагинаты, вызванные условно-патогенными микроорганизмами, у пациенток репродуктивного возраста: этиология, клиника, диагностика и терапия. Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 2011.
19. Шмелева Е.А. Способ получения пробиотического бактериального препарата, содержащего структурные компоненты микробной клетки. № RU 2230113, 10.06.2004.
20. Bernard К. The genus Coiynebacterium and other medically relevant coryneform-like bacteria. J. Clin. Microbiol. 2012, 50 (10): 3152-3158.
21. Bomar L., Brugger S.D., Yost B.H. Corynebacterium accolens releases antipneumococcal free fatty acids from human nostril and skin surface triacylglycerols. MBio. 2016,7 (1): eOl 725-15. doi: 10.1128/mBio.01725-15.
22. Both L., Collins S., de Zoysa A. et al. Molecular and epidemiological review of toxigenic diphtheria infections in England between 2007 and 2013. J. Clin. Microbiol. 2015, 53 (2): 567-572.
23. Cappuccino L., Bottino P., Torricella A., Pontremoli R. Nephrolithiasis by Corynebacterium urealyticum infection: literature review and case report. J. Nephrol. 2014, 27(2): 117-25. doi: 10.1007/s40620-014-0064-1.
24. Cazanave C, Greenwood-Quaintance K.E. et al. Corynebacterium prosthetic joint infection. J. Clin. Microbiol. 2012, 50 (5): 1518-1523.
25. Cogen A.L., Nizet V., Gallo R.L. Skin microbiota: a source of disease or defence? Br. J. Dermatol. 2008, 158 (3): 442-55. doi: 10.1111/j. 1365-2133.2008.08437.x.
26. Dalili D., Amini M., Faramarzi M.A. etal. Isolation and structural characterization of Coryxin, a novel cyclic lipopeptide from Corynebacterium xerosis NS5 having emulsifying and antibiofilm activity. Colloids Surf. B: Biointerfaces. 2015, 1 (135): 425-432. doi: 10.1016/j. colsurfb.2015.07.005.
27. Devriese L.A., Riegel R, Hommez J. etal. Identification of Corynebacterium glucuronolyticum strains from the urogenital tract of humans and pigs. J. Clin. Microbiol. 2000, 38 (12): 4657-4659.
29. Funke G., Frodl R. Comprehensive study of Corynebacterium freneyi strains and extended and emended description of Corynebacterium freneyi Renaud, Aubel, Riegel, Meugnier, and Bollet 2001. J. Clin. Microbiol. 2008, 46 (2): 638-643.
30. Funke G., Hutson R. A., Hilleringmann M. et al. Corynebacterium lipophiloflavum sp. nov. isolated from a patient with bacterial vaginosis. FEMS Microbiol. Lett. 1997, 150: 219-224.
31. Furness G., Sambury S., Evangelista A.T. Corynebacterium pseudogenitalium sp. nov. Commensals of the human male and female urogenital tracts. Invest Urol. 1979, 16 (4): 292-295.
32. Gao S., Liu C., Qu S. et al. Non-cell Corynebacterium parvum generated by nanotechnology: a promising immunodulator with less sideeffects. Int. Immunopharmacol. 2007,7 (10): 1334-1342.
33. Hagemann J.B., Essig A., Herrmann M. et al. Early prosthetic valve endocarditis caused by Corynebacterium kroppenstedtii. Int. J. Med. Microbiol. 2015,305 (8): 957-959. doi: 10.1016/j. ijmm.2015.10.003.
34. Hinic V., Lang C., Weisser M. et al. Corynebacterium tuberculostearicum: a potentially misi-dentified and multiresistant Corynebacterium species isolated from clinical specimens. J. Clin. Microbiol. 2012, 50 (8): 2561-2567. doi: 10.1128/JCM. 00386-12.
35. Karlyshev A.V., Melnikov V.G. Draft Genome Sequence of Corynebacterium pseudodiphtheriticum Strain 090104 «Sokolov». Genome Announc. 2013, 1 (6): e00921-13.
36. Kiryukhina N.V., Melnikov V.G., Suvorov A.V. et al. Use of Corunebacterium pseudodiph-theriticum for elimination of Staphylococcus aureus from the nasal cavity in volunteers exposed to abnormal microclimate and altered gaseous environment. Probiotics Antimicrob. Proteins. 2013, 5 (4): 233-238. doi: 10.1007/sl2602-013-9147x.
37. Kreikemeyer B., Oehmcke S., Nakata M. et al. Streptococcus pyogenes Fibronectin-binding protein F2. Expression profile, binding characteristics, and impact on eukaryotic cell interactions. J. Biol. Chem. 2004, 279: 15850-15859.
38. Konrad R., Hormansdorfer S., Sing A. Possible human-to-human transmission of toxigenic Corynebacterium ulcerans. Clin. Microbiol. Infect. 2015, 21 (8): 768-771. doi: 10.1016/j. cmi.2015.05.021
39. KwaszewskaA., SzewczykE.M. Production of antibacterial substances by resident corynebac-teria isolated from human skin. Med. Dosw. Mikrobiol. 2007, 59: 251-257.
40. McMillan A., Macklaim J.M., Burton J. P. et al. Adhesion of Lactobacillus iners AB-1 to Human fibronectin: a key mediator for persistence in the vagina? Reprod. Sci. 2013, 20 (7): 791-796.
41. Mongodin E., Bajolet O., Cutrona J. et al. Fibronectin-binding proteins of Staphylococcus aureus are involved in adherence to human airway epithelium. Infect. Immun. 2002, 70: 620-630.
42. Montagnini Spaine D., Mamizuka E.M., Pereira Cedenho A. et al. Microbiologic aerobic studies on normal male urethra. Urology. 2000, 56 (2): 207-210.
43. Nagy E., Froman G., Mardh P-А. Fibronectin binding of Lactobacillus species isolated from women with and without bacterial vaginosis. J. Med. Microbiol. 1992, 37: 38-42.
44. Nakano H., Tomita F., Yamaguchi K. et al. Corynecin (chloramphenicol analogs) fermentation studies: selective production of Corynecin I by Corynebacterium hydrocarboclastus grown on acetate. Biotechnol. Bioeng. 1977, 19(7): 1009-1018.
45. Nishiyama A., Ishida T, Ito A., Arita M. Bronchopneumonia caused by Corynebacterium pseudodiphtheriticum. Intern. Med. 2013, 52 (16): 1847.
48. Shukla S.K., Bernard K.A., Harney M. et al. Corynebacterium nigricans sp. nov.: proposed name for a black-pigmented Corynebacterium species recovered from the human female urogenital tract. J. Clin. Microbiol. 2003, 41 (9): 4353-4358.
49. Thiel H. J., Schumacher U. Normal flora ofthe human conjunctiva: examination of 135 persons of various ages. Klin. Monbl. Augenheilkd. 1994, 205 (6): 348-357.
50. Tong J., Liu C., Summanen RH. et al. Corynebacterium pyruviciproducens sp. nov., apyruvic acid producer. Int. J. Syst. Evol. Microbiol. 2010, 60 (Pt 5): 1135-1140.
52. Uehara Y., Nakama H., Agematsu K. et al. Bacterial interference among nasal inhibitants: eradication of Staphylococcus aureus from nasal cavities by artificial implantation of Corynebacterium sp. J. Hosp. Infect. 2000, 44 (2): 127-133.